Стоящие свыше. Часть III. Низведенные в абсолют - страница 29

С обеих сторон от ворот горели два тусклых фонаря, и в темноте Спаска с трудом разглядела заболоченный ров и поднятый мост.

– Эй! – крикнул отец. – Открывайте!

– Кого там принесла нелегкая? – У ворот зашевелился человек.

– Это я, Змай. Позови хозяина.

Не прошло и десяти минут, как калитка в воротах распахнулась и к краю рва вышел странный и очень высокий человек – в окружении свиты с факелами. Он был одет в блестящий черный плащ с развевавшимися полами и островерхую шапочку с полями. Вид у него был зловещий – Спаска именно так представляла злых волшебников из дедовых сказок. Но еще более зловещим показался ей свет огня, падавший из распахнутой калитки, словно внутри замка все горело.

– Змай, не пущу, – крикнул хозяин замка, еще не переступив через порог. – Свитко пусть проезжает, а тебя не пущу.

– Девочка здорова, – ответил отец.

– Все так говорят. И все так думают. Прости. У меня здесь четыре сотни людей, из них больше половины – колдуны. Не открою.

– Девочка здорова, Милуш! Я тебе клянусь!

– Не надо мне твоих клятв – не пущу.

– Тогда я снесу ворота к едрене матери! Открывай, сказал! За шкуру свою трясешься, что ли? Чернокнижник хренов! Жизнь этой девочки стоит всех твоих колдунов, вместе взятых.

Человек, похожий на злого волшебника, ничего не ответил, а через минуту мост, скрипя цепями, плавно поехал вниз. Отец ступил на мост, едва тот коснулся берега рва.

– Так бы сразу и говорил, – невозмутимо сказал хозяин замка, когда отец подошел к калитке.

– А я так сразу и говорил. Только ты не слушал. – Отец, подвинув хозяина плечом, протиснулся ко входу в замок.

В подворотне, как и у городских стен Волгорода, отделяя замок от моста, зияла огненная яма – это ее зловещий свет пробивался из калитки. Через яму была перекинута широкая и толстая доска, смоченная водой, – от нее валил пар. Лошадь Свитко повел к другим воротам.

Человек, похожий на злого волшебника, бесцеремонно взял Спаску за подбородок и приподнял ее лицо.

– Шесть лет… А смотрит так, будто видит межмирье…

Посреди каменного зала – неуютного и холодного – стоял такой же огромный очаг, как в дедовой избе. Только углей в нем было гораздо больше. И кроме их тусклого света, по стенам было натыкано множество смоляных факелов – поэтому потолок сплошь покрывала жирная сажа. Когда дверь в пустой зал открылась, Спаска увидела, как несколько летучих мышей с писком устремились вверх.

– Вас зовут Чернокнижник? – спросила Спаска.

– Меня зовут Милуш-сын-Талич, – холодно ответил колдун, и сразу стало понятно, что дядей Милушем его называть нельзя. – Значит, внучка Ягуты Серой Крысы и Ивки из Синих Сомов… Неплохо получилось. А мальчик? Я слышал, у Ягуты есть и внук.

Голоса в пустом зале раздавались гулко, от этого Спаске становилось еще неуютней.

– Мальчик умер, – ответил отец. – И… он мог бы стать сильным колдуном, но и только.

– Он мог бы стать очень сильным колдуном… – едко заметил Милуш. – Что в Волгороде?

– Потом поговорим, – пожал плечами отец. – Не здесь.

– Ладно. Детка, подойди сюда. – Чернокнижник подтолкнул Спаску к очагу. – Погляди хорошенько. Что ты видишь кроме углей?

Воздух над очагом дрожал, морщился, но ничего, кроме стены напротив, Спаска не видела.

– Я вижу стену, – ответила она.

– Очень хорошо. Смотри на нее внимательней, не отводи глаза и старайся не смаргивать. А я тебе помогу.

Милуш подошел к странному круглому столику неподалеку от очага и взялся за колотушку. А потом ударил колотушкой по тому, что Спаска сначала приняла за столешницу, – раздался низкий, тягучий звук, который разнесся по залу и забился вокруг многократным эхом. Барабан! Это был барабан, в десять, наверное, раз больше, чем у деда… Его рокот, нарастая, вскоре наполнил все вокруг, гулом отвечали ему стены, и Спаске казалось, что тяжелый воздух бьет ее в спину, толкает, рождает странную дрожь внутри.