Йера сперва ужаснулся услышанному. А потом губы сами собой разошлись в ухмылке, вовсе Йере не свойственной.
– Мы с вами сумасшедшие, Пущен. И вы, и я стоим на заметке в клинике доктора Грачена. Как вы считаете, нам есть что терять?
– Я неплохо зарабатываю, – ответил Пущен совершенно серьезно и прошипел сквозь зубы: – Такая бумага для большинства безголовых психиатров послужит доказательством того, что Врана Пущен видит закономерности там, где их нет. Им не приходит в голову, что они просто не способны увидеть и понять эти закономерности, потому что забыли геометрию, не успев окончить школу.
– И все-таки напишите эту бумагу, – улыбнулся Йера. – Это будет достойным завершением расследования смерти Югры Горена.
– Завершением? Вы хотите завершить это дело, судья? – Пущен снова взглянул на Йеру, как на глупого ребенка.
– А… вы считаете, что его надо продолжить?
– Во-первых, я еще не понял смысла двух пророчеств. Предположим, несбывшееся пророчество о нападении призраков на Славлену в 422 году я худо-бедно могу истолковать: чудотворы изобразили заслон из прожекторов и погасили солнечные камни в Славлене с единственной целью дать призракам возможность забрать у нас как можно больше энергии. И хоть пророчество не сбылось, я делаю вывод о том, что они имеют возможность договориться с призраками об отсутствии жертв.
Йера почувствовал себя неуютно…
– Скажите, а вы тоже не сомневаетесь в материальности Исподнего мира? – спросил он, запинаясь.
– Ничего подобного я не утверждал, хотя и не сомневаюсь в материальности Исподнего мира. Я вообще не сомневаюсь в материальности сущего. Я материалист, а материя – это не только вещество, но и поле. Но в данном случае совершенно все равно, материален Исподний мир или не материален – важно, что чудотворы могут управлять поведением призраков. А это ставит под сомнение основной постулат теоретического мистицизма со всеми вытекающими из него следствиями, включая опасность, исходящую от мрачунов. Но есть еще одно пророчество, которому я не вижу никакого логического объяснения.
– О том, что свод обрушит юная девушка?
– О том, что свод рухнет по воле юной девушки; это существенное отличие. А между тем Югра Горен считал это пророчество важным, потому что именно на нем заработал репутацию полного идиота и пьяницы. А еще… Знаете, все слишком логично: эти маленькие секреты чудотворов стоят очень дорого, гораздо дороже жизни какого-то Горена. Но посвящение Грады Горена в эти маленькие секреты ровным счетом ничего не могло изменить: было бы два сумасшедших Горена, а не один. Потому у меня остаются сомнения. Вряд ли из этого последуют более чудовищные выводы, нежели я уже сделал, но… Но вы не обязаны оплачивать мое любопытство, судья.
– Я положусь на вашу порядочность и ум. Продолжайте, если считаете это важным. Но бумагу все же составьте как можно подробней, к ее изучению комиссия может привлечь не только психиатров, но и знатоков точных наук.
Когда Йера уходил, Пущен окликнул его у самой двери.
– Судья, вам ясно, что следует из понятия «первый удар»?
– Ну, в общих чертах… – пожал плечами Йера.
– Из этого следует, что существует некоторый момент времени, в который прорыв границы миров не спасет Обитаемый мир. И чем дольше стоит свод, тем больше жертв и разрушений нас ждет в случае его обрушения.
Йера замер на пороге – об этом он не подумал.
– И еще. Града Горен вспомнил не все события, предшествовавшие смерти его отца. И я все еще размышляю над этим фактом.
