Каменная скамья была мокрой от дождя, и Войта не стал садиться, остановился рядом.
– Я слышал, тебя заинтересовала книга по предельному исчислению? – спросил Глаголен, подойдя ближе к скамье. Он тоже не садился, продолжал пить ветер и на Войту не смотрел.
Войта не стал ломаться:
– Это значительный труд. Мне было полезно его прочесть.
– Надеюсь, не для усовершенствования мукомольного процесса.
– Это вопрос? – хмыкнул Войта.
– Нет. Я уже говорил: тебя никто не спрашивает. И теперь как раз хочу рассказать о твоих новых обязанностях.
– Я не… – попытался вставить Войта, но Глаголен не дал ему вставить и двух слов.
– Ты будешь решать для меня поставленные задачи, и это будут сложные задачи. Возможно, неразрешимые. Я не буду устанавливать сроков для их решения, это бессмысленно. Ты волен сам определять, как и когда тебе работать. Если тебе потребуется провести тот или иной опыт – моя лаборатория в твоем распоряжении, ты можешь в любое время туда прийти и делать то, что сочтешь нужным. Равно как и пользоваться моей библиотекой – она находится ярусом ниже лаборатории, – хотя я старался собрать у тебя в комнате те книги, которые могли бы быть тебе полезны. Если ты хочешь о чем-то меня спросить – можешь делать это в любое время дня или ночи, но не ранним утром. Тебе запрещается лишь покидать башню без сопровождения.
– А если я не буду решать задачи? – Войта изогнул губы.
– А что ты будешь делать, интересно мне знать? Нежиться в купальне или на перинах и плевать в потолок? Это занятие уже наскучило тебе, или я ошибаюсь?
– Я мог бы читать книги или изучать ваши труды.
– Разумеется, тебе придется читать книги и изучать мои труды. Возможно, именно с этого и нужно начать. Славленская школа экстатических практик не может сравниться с Северским университетом, особенно в области естествоведения. И моя библиотека много богаче Славленской.
– Пока богаче… – Войта вскинул взгляд, но мрачун на него не смотрел.
– Я не заглядываю в будущее, мне это неинтересно.
Глаголен сунул руку в карман и вытащил небольшой круглый прибор со стеклянной крышкой.
– Ты знаешь, что это? В Элании каждому матросу известно, для чего нужна эта вещь.
– Я знаю, что это. Славленская школа экстатических практик не до такой степени отстала от Северского университета.
– Я рад, что мне не придется объяснять тебе устройство компаса. А теперь посмотри на стрелку.
Мрачун извлек из кармана кусок железа и поднес к компасу.
– Стрелка отклонилась от севера и показывает на магнит. Я переверну его, и она повернется в противоположную сторону. Я поставлю магнит прямо над стрелкой, и она будет вращаться. Тебе это ничего не напоминает?
– И что с того?
– В общем-то, не так уж много… с того… Это всего лишь доказывает, что для движения магнитных камней не требуется энергия чудотворов.
Войта расхохотался.
– Если бы вы позволили мне выйти в межмирье на несколько минут…
Мрачун снова не дал ему закончить – ком энергии толкнул Войту в грудь, впитался до капельки.
– Спасибо. – Войта убрал с лица улыбку. – Жаль, я не могу ответить вам той же любезностью…
– Ты считаешь, что это моя вина? – усмехнулся Глаголен.
– А чья?
– Ты слышал о молодом Ламиктандре и его путешествиях на Восток? Так вот, на Востоке говорят, что упрямство – это мудрость осла. А твое увечье – закономерный результат этой мудрости.
Войта не стал спорить, создал в ответ совсем слабое поле – стрелка компаса закрутилась так быстро, что ее не стало видно.
