Секс с ней был как «улетел в космос и снова прилетел». Свирепый, интенсивный, бодрящий и стремительный. Временами чувственный и нежный. Исступленный в своем многообразии. И так каждый раз. Космонавт, твою мать!
Она меня хвалила за усердие в постели и за неповторимость идей. Говорила, что я самый сексуальный из всех, кого она встречала в своей жизни. И это, безусловно, не могло мне не льстить. Так неудержим в своей стремительности, что похож на Пикадора. А она рада ощущать себя моей добычей.
– Смотри, не влюбись, Пикадор, – игриво заявила она мне после нашей первой встречи и засмеялась.
– А если влюблюсь, то что? – улыбался я, искренне не понимая, чем это может мне грозить.
– Тогда я тебя съем, – пробасила она. – Привяжу тебя к себе настолько, что ты не сможешь без меня жить.
Я воспринял ее слова как шутку и не подумал, что сказал:
– А я и не хочу без тебя жить.
– А хватит денег, чтобы жить со мной? – шутливо подмигнула мне очаровательная бестия.
– А если замуж? – пошутил я.
– Пикадор, я не хочу замуж, – затянула Натали. – Это так скучно. Но я тебя услышала.
А потом сняла свой халат, и я увидел торжество слепящей красоты.
– Пикадор… – она поманила меня пальчиком. – Кажется, ты уже готов…
Я бросил взгляд на свои брюки и охнул, когда коснулся рукой эрегированного члена. Тот казался неимоверно большим и не мог больше ждать.
– Ну что ж, детка… Я буду любить тебя всю ночь!
– Всю жизнь? Я не ослышалась?
– Я буду любить тебя всю жизнь!
– О, да. Я сделаю все, как ты скажешь, сладенький…
После секса она любила шептать мне на ухо всякие непристойности, чтобы я побыстрее возбудился и снова овладел ею. Она была ненасытна. После слов следовали поцелуи. Это удивляло меня. Обычно проститутки не целуют своих клиентов в губы. А тут сама фея изъявила такое желание. И ее было не остановить. Мы могли целоваться без перерыва на протяжении целого часа. За это время мой язык познавал все глубины ее изящного рта, а она стонала.
Что тут скажешь, у меня и по сей день повышается давление и сердце бешено колотится в груди, когда я вспоминаю ее страсть. И до сих пор мне кажется, что так искусно владеть техникой глубокого поцелуя может только она.
– Я твоя сука… – громко вздыхала она подо мной. – Твоя паршивая сука… – и делала губки бантиком, и чмокала, и раздвигала ноги. – Делай со мной все, что хочешь… Все, что сможешь…
Свою работу она знала идеально. Она была отчаянной шлюхой и очень любила деньги. Но оно того стоило. А я готов был платить. При каждом своем визите к Натали я терял контроль над собой, я был ею околдован. Никого вокруг не существовало, кроме нее. Я забывал о Вике, девушке, с которой жил последние два года. Забывал о работе, которую всегда ставил на первое место. Забывал обо всем. Существовали только ее тело и ее лицо. Идеальная гармония красоты.
– Клиент должен понимать, что он у меня такой один. И я готова отдавать ему всю себя. Без остатка. В противном случае он больше не вернется, и это не прибавит моих накоплений.
Вот такой был ее принцип. Принцип работы прирожденной жрицы любви, прирожденной шлюхи.
Каждый раз, когда я покидал ее, меня преследовало чувство, будто я оставил часть души там, у нее дома, в ее измятой постели. И каждый раз я стремился как можно скорее вернуться туда снова. Со временем я оставлял ей все больше и больше денег в благодарность за услуги. Вскоре я стал понимать, что просыпаюсь утром с одной единственной целью – как бы поскорее ее увидеть. Как заядлый курильщик думает о сигарете, я думал о ней. И денег не жалел.
