– Что здесь произошло, энб-саро? – осведомился он у ближайшего сборщика после положенного приветствия с еле намеченным оттенком превосходства.
– Неизвестные звери задрали одного из наших, Клемелгла, энб-саро. Не просто задрали – они не стали есть мясо, но повырывали все камни из его тела! Вы когда-нибудь слышали о таком?
– Нет, – содрогнувшись, вымолвил Тлемлелх.
– Я тоже! Это что-то неописуемое… – Слуховые отростки говорившего нервно дрожали, как и у всех его коллег.
– Хумаик! – с особой властной интонацией окликнул Тлемлелх.
Спрыгнув с седла, нег подал хозяину неприятно жесткую серую руку. Тлемлелх спешился. Сборщики расступились, пропуская нового зрителя. За обочиной, в высокой траве с голубоватыми метелочками, лежало нечто невообразимое, потерявшее облик энбоно. В мертвых круглых глазах застыло выражение ужаса, слуховые отростки скрутились в спирали. Только голова осталась в порядке, тело ниже подбородка представляло собой сплошную кровавую рану.
– Что с ним случилось? – силясь преодолеть дурноту, пробормотал Тлемлелх.
– Никто не видел, – угрюмо отозвался самый старший, энбоно с морщинистым блекло-зеленым лицом и консервативно бежевым гребнем. – Клемелгл всегда работал один, без напарника, хотя это непростительно в нашем деле. Но вы посмотрите вот на это, энб-саро!
Следы на влажной вязкой земле. Таких странных следов Тлемлелх еще не видел. И сборщики, судя по выражению их лиц, тоже не видели… Следы были большие – величиной примерно со ступню взрослого энбоно, а формой напоминали неправильные вытянутые овалы, пересеченные волнистыми бороздками, которые располагались с противоестественной навязчивой симметрией. У Тлемлелха мурашки поползли по коже. Что же за выросты находятся на ступнях у этого животного – и каково их предназначение? Природа иногда проявляет склонность к извращенному юмору… Чем дольше он разглядывал эти следы, тем больше не по себе ему становилось. Он поймал себя на том, что его слуховые отростки нервно вибрируют.
– Что животное с ним сделало? – спросил он, избегая смотреть на истерзанный труп.
– Из его тела вырваны все благородные камни, но умер он не от этого. Слева в груди у него сквозная рана и горло перерезано. Перерезано, а не перекушено! Вы хорошо рассмотрели следы этих тварей? Они передвигаются на двух ногах! Их было трое, след у каждой свой, с другими не спутаешь – разная длина ступней, разные очертания этих неровностей на ступнях. Никак не пойму, что это у них такое… У двух тварей, видите, отпечатались волнистые и ломаные линии, а у третьей – ромбы с кружочками внутри, словно присоски!
Тлемлелх старался унять дрожь. Сборщики держали наготове оружие и оглядывались на каждый шорох.
– Такое впечатление, что его убили специально для того, чтобы завладеть камнями, – тихо сказал молодой энбоно.
Тлемлелх взглянул на него с недоумением:
– Это же бессмыслица, кому и зачем могут понадобиться чужие камни?
– Видимо, у этих тварей нет логики. Раз ему перерезали горло, это были не простые животные, а полузвери, наученные обращаться с холодным оружием, – заметил кто-то из группы. – А рана в груди весьма похожа на рану от пули.
– Тогда почему она слева? Даже полузвери знают, что сердце справа!
Тлемлелх опять взглянул на отвратительные следы. Рана слева, перерезанное горло, из тела непонятно зачем вырваны благородные камни… Сборщики нанага могут предполагать и болтать все, что им заблагорассудится, но он уже понял, что здесь произошло: ритуальное убийство. Ни энбоно, ни полузвери так не убивают, да они тут и ни при чем. Этого Клемелгла растерзали демоны хаоса, вызванные Тлемлелхом! Только им могут принадлежать такие следы. И нет ничего удивительного в том, что их трое, он ведь прочитал заклинание несколько раз подряд. Непонятно только, почему демоны материализовались в Кущах Миноргла, а не в подвале его дома… видимо, была какая-то магическая тонкость, которой он не учел. Впрочем, неважно. Теперь надо найти этих тварей и натравить на Лиргисо – раз Тлемлелх их призвал, они должны ему повиноваться.
