В этой комнате мама и родила меня. Практически ничего из многочисленных предметов, без которых сейчас невозможно представить уход за новорожденным, тогда не было. Всё делали сами родители из подручных средств. Например, в качестве детской кроватки мне сделали люльку: в деревянное корыто, в котором раньше стирали бельё, постелили постель и подвесили корыто к потолку. Получились своеобразные качели.
Не было ни педиатра, ни детского питания. Даже обычных сосок не было. Мать, пожевав хлеб, заворачивала его в тряпочку и давала ребёнку, получалось два в одном – и соска, и питание.
При немцах в селе всех взрослых выгоняли на сельскохозяйственные работы. Когда я только начал ползать, маму тоже заставили ходить на работу. Меня с двоюродным братом Толиком оставляли на весь день одних в закрытой хате. И мы целый день ползали по всем комнатам по земляному полу. Сестра Валя вспоминала, что от такого ползанья у меня на коленях кожа была как у взрослого на пятках.
Однажды, когда мне было месяцев десять от роду, взрослые пришли с работы и не обнаружили меня в хате. Обыскали все комнаты, конюшню. Потом – двор, сад; проверили, не утонул ли в колодце. Безрезультатно. Подключились соседи, проверили свои дворы и сараи – меня нигде не было. Не знали, что и делать. От безысходности кто-то полез чердак проверить. И… обнаружил меня там, спокойно спящим на куче подсолнечных семечек. Оказалось, что я выполз из комнаты в конюшню. В конюшне была переносная лестница, с помощью которой можно было подняться на чердак. Лестница была очень удобной: представляла собой две рейки, а между ними ступеньки из дощечек. Я по этим ступенькам-дощечкам заполз на чердак, устал и сладко уснул на куче семечек. А вот как об этом случае мне написала племянница Люда, дочь моей сестры Вали: «От мамы слышала, как Вы, маленький с голой попой в рубашечке, забрались на горище, страшно высоко и щебли (перекладины) на лестнице далеко друг от друга. Никто не мог подумать, что такой маленький заберется так высоко. Искали по всей деревне, заглядывали во все колодцы, кто-то уже вечером полез на чердак, а Вы там спите, после было много слез радости».
Точной даты самого первого события, оставшегося в моей памяти, я, конечно, не знаю. Но судя по тому, что помню, – село, тёплый день, обилие фруктов, грузовики с солдатами, радостные люди – моё первое воспоминание связано с незабываемым, радостным событием, которое произошло в сентябре 1943 года, – освобождение Донбасса от немецко-фашистских оккупантов и вступление в Григоровку солдат Красной Армии. Было мне тогда года два. В памяти осталось – солнечный день, на улице много людей, я сижу на заборе, по дороге через село движется на запад колонна грузовых машин с солдатами. Колонна остановилась. К машинам бегут ликующие люди с радостными криками приветствий и с полными вёдрами фруктов. Люди передают вёдра солдатам в кузов машин. Солдаты с усталыми, но радостными лицами, смущённо улыбаясь, принимают фрукты.
Почему это событие навсегда врезалось в память двухлетнего ребёнка, для которого ещё недоступно было понимание огромного значения этого события? Я думаю, меня поразил вид счастливых людей, взрыв радостных эмоций, то, чего я, живший до этого только в мрачной атмосфере оккупации, раньше не видел.
