Он и раньше влюблялся не раз. Всегда безответно. И раньше влюблённость окрыляла, но это было не так захватывающе. Девочки были красивые, очень, но красота их была простая, земная что ли. Сейчас…
Очаровательная! Божественная! Великолепная! Изящная во всём! И взгляд, и голос, и движения… Царица!
К коньяку взял кисточку винограда и шоколадную плитку. Возвращаясь, заказал пиццу. Не пустой же яичницей угощать дорогую гостью.
Так же неимоверно медленно лифт возвращал его к квартире. Александру казалось, что по лестнице он поднялся бы быстрее. Облегчённо вздохнул, увидев по возвращении, что Альбина ещё в ванной. Точнее услышал. Переливный звонкий голос напевал знакомую песенку с пошловатым текстом. Обстоятельство улыбнуло – успеет накрыть стол, возможно, и курьер успеет.
Всё нужно сделать быстро и аккуратно. Ожидание расстроит Альбину, покажет его в проигрышном свете.
Умылся под кухонным краном. Сменил одежду, влажную запихав за кресло. К креслу поставил журнальный столик. На него два стаканчика, коньяк, шоколад, ягоду на блюдце.
В дверь позвонили. Курьер. Пицца в коробке на стол.
Чайник на плиту.
Вроде бы всё.
Ах да, на что же сяду сам?
Табурет из кухни к журнальному столику напротив кресла.
– У тебя сегодня какой-то праздник? – она появилась за спиной бесшумно и неожиданно.
– Да…
Он обернулся и в восхищении застыл. Перед ним похорошевшая (куда ещё лучше-то?), сияющая Альбина.
Она была на голову ниже него ростом. Иссиня чёрные волосы ниспадали волнами на плечи. Большие тёмно-карие глаза сияли радостью. Пухленькие розовые щёчки говорили о скромности. Маленький ротик с чётко очерченными полненькими губками звали поцелуй. Всё это венчало изящную фигурку, проступающую изгибами через его рубашку, которая смотрелась на Альбине платьем.
– Как ты высушила волосы? У меня нет фена.
– Маленькие женские хитрости, – улыбнулась красавица.
– Прости. Я растяпа. Тапочки…
– Ничего. Мне так удобнее, – мягко ступая с грацией кошки она прошла к столу и села в кресло.
Он налил ей, как просила, пятьдесят грамм коньяка.
– Это тебе, – переставила она стаканчик, – Мне капелькой донышко прикрой.
Они выпили.
– В метро анекдот слышала…
Альбина веселилась и болтала, болтала. Такая разговорчивость свойственна скромным людям. Они скрывают за ней свою стеснительность.
Александр с упоением любовался своей гостьей, повелительницей сердца, ума и жизни в целом. Весь мир с людьми и расстояниями исчез. Прежняя жизнь с заботами, планами, неудачами была туманным, слабосочинённым рассказом. Жизнь настоящая, насыщенная, искрящаяся, счастливая только-только начиналась.
Альбина подняла ноги в кресло, натянула на них рубашку.
– Замёрзла?
Она промолчала.
Как она прекрасна! Как же хочу обнять и крепко прижать к себе!
Коньяк зажёг кровь, затуманил и без того опьянённый мозг.
Была, не была.
Он только присел на подлокотник кресла, лишь коснулся объятьями. Альбина грациозно повернулась и прильнула к его губам своими. Александр не был готов к такому развитию, но, испытывая блаженство, подался навстречу, целуя любимое личико.
Вскоре он перенёс девушку на диван.
– Пап, кися пропала, – плакал Славик.
– Не беспокойся за неё. Нашла домик получше.
Кошка действительно пропала. Около недели не попадалась. Может, и больше. Олег не связывал исчезновение с установкой видеонаблюдения, как не соотносил с этим и улучшения эмоционального климата в семье.
