Читать онлайн Михаил Мишанихин - Страницы дневника

© Михаил Сергеевич Мишанихин, 2025

ISBN 978-5-0067-5037-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

*

Город – огромный осенний лист с прожилками улиц и переулков. В прорехи-пруды вливается небо. Зелень парков и скверов, жёлтые маркеры огней, красные крики рекламы создают карнавальное настроение.

В этом безудержном, всегда бодрствующем карнавале сидит в кафе-мороженное на перекрёстке Старой большой и Крайней правой улиц скромный Ёжик. Отдыхает, а в действительности ждёт возвращения медлительного Бегемота.

У них сегодня особый день, сказочный. Волшебство и чудеса стали банальными, будничными, как сам город-карнавал. У друзей сегодня целое Событие – встреча печали. Ведь как душевно вспоминать доброе прошлое! Как интересно придумывать альтернативные продолжения! Это так сближает!

– Ёжик, отчего тебе напридумывали колючек? – Бегемот расположился рядом с другом напротив окна, – Ты совсем-совсем добрый и покладистый.

– От скуки, наверное. Ты ведь тоже не толстокожий, а чуткий и отзывчивый, – улыбнулся Ёжик, – Но давай печалиться. Знаешь как это?

Бегемот не знал.

– Может, нужно заплакать?

– Тогда это будет умора…

– Сжать губы и глаза? – Ёжик показал гримасу.

– Не смеши. Ты словно тужишься… Смотри. Бабочка!

Ёжик ожидал здесь встретить кого угодно, только не его, и от радости даже подпрыгнул.

– Ура! Понедельник! – встреча с печалью автоматически переносилась, – Здравствуй!

**

Ярко оранжевый свет льётся из окна нижнего этажа двухэтажного дома. Право слово, это чудо, неожиданное для всех.

– Разве может светиться цветок?! – удивляются зеваки.

– Многое в природе, что и не снилось нашим мудрецам, – отвечают им бегущие на работу.

– Вау! Цветок! Горит! – кричат с веток сороки.

Нет здесь скрытой лампочки, как предполагают прагматики. Нет Божьего Знака, как восторгаются верующие. Это цветок с листиками и корешками в горшке.

Рядом с цветком сияет девушка, которая ухаживает за ним, окружает его душевным теплом, питает светом любви.

– Вторник! – ласково произносит она, – Какой ты у меня замечательный, Вторник!

***

– Ты чего?! Ты совсем не ощущаешь запах осени?!

– Что уже осень?!

– Она, родной. Хватит уже бухать-то, и очки сними.

– Фигасе! Листьев нет! Аху… ть! – удивление проглотило звуки.

– И птицы не поют.

– Да ладно?! – он выключил плеер и утонул в тишине.

Вот уже год его жизнь подчинялась простой схеме: пять дней в работе, а с вечера пятницы до понедельника водка с колой. Он и сегодня должен был пахать в офисе, да вызвали в управу, а сейчас стоял возле безнадёжно заглохнувшего автомобиля и ждал эвакуатор.

Вокруг него серый безжизненный лес в мелком осеннем дожде. Рядом непривычно, спокойно и приглушённо, ворчит коллега.

– Ты хоть женился бы что ли.

– Мне и девок с досуга хватает…

– Точно. А прогулки заменяет фитнес.

– А чё? Норм. Чего париться? Двадцать первый век…

– И ты его Печорин с усилителями вкуса. Точнее: с заменителями.

Над лесом поднялось солнце и ударило в глаза. Мчащийся по трассе ветер толкнул в бок. Мужчина поднял воротник и глубоко вдохнул сырой воздух с запахом прелой листвы.

Началась среда. День свободный от воспоминаний о бывших выходных и планов на следующие. День без заменителей вкуса жизни.

****

Дорога была прямой и совсем неровной со ржавыми от листьев обочинами и с лужами, отражающими небо. Таких дорог множество в глубинных полях России. (Да только ли России?!) Вдоль дороги стоят друг за дружкой четыре берёзки.

Нужно заняться небом. Сотворить глубокий водянисто серый с вороными крыльями туч, но… Кисть настойчиво влекла к земле, к берёзам.

Его всегда и во всём сопровождала четвёрка, словно ангел хранитель или тень. Времена года говорили о завершённости цикла. Углы комнаты – об уюте. В четвёртый раз получилось удачно жениться, а четвёртый ребёнок пошёл по его стопам.

Звонки от агента не давали сосредоточиться на картине. Город за окном монотонно гудел. Он подавил в себе раздражение, решив сварить кофе.

«На четырёхпутном перекрёстке сегодня открывается любопытная выставка,» – напомнил он себе вслух, – «Что за сочленисты?»

Он был в курсе всех современных течений. У него были свои люди в разных группировках. Вот об этих не слышал. Он вернулся к холсту и посмотрел на не подпускающее небо.

Имя художника – Четверг.

*****

Меня очаровывает небо, которое заглядывает в окна колодцев-дворов. Меня волнует небо, проявляющееся сквозь плотно сплетённые ветви парков. Голубая, дымчатая, смоляная полоса над шумными улицами. Порой просто не могу оторвать взгляд.

Порой небо со мной говорит. Голос не похож на ветер, на пение птиц. Он выглядит, как бутон пиона, но богаче и нежнее. Он зажигает мою улыбку. С ним дружит любовь, дарующая мне силы.

Сегодня пятница. Я знаю: услышу.

******

Нехотя проснулся от тонкого тихого неприятного скрипа. Осеннее утро скупо на свет. Осеннее утро любит поспать. Кто решился нарушить волю осеннего утра?

За окном алый воздушный шарик трётся о стекло и о чём-то пищит. Я открыл окно.

– САЛЮТ! – орал шарик, заплывая в комнату.

Ошарашенный таким поворотом, я посмотрел на серое небо, перевёл непонимающий взгляд на шарик.

– Салют – это приветствие, – продолжал кричать шарик, когда я закрывал окно.

– Какой по утрам салют?! И сам посмотри, нет его.

– Проснись ты уже, наконец. Я – суббота и приветствую тебя салютом ярких радостных эмоций.

*******

– Почему вы боитесь и недолюбливаете редактора?

Я стоял перед ним смиренно ожидая участи.

Задумчивый, но с озорными искорками в глазах, немного уставший Он сидел перед разложенными листами рукописи.

– Вы же сами всё это написали. Я же всего лишь немного подкорректировал, чтобы был хоть какой-то смысл. Чтобы жизнь не была пресной и бесполезной.

– А как же ограничения?

– Повторяю: вы сами всё пишите и войну и правила. Вам отвечать за происходящие события, – лёгким движением руки Он поправил упавшую чёлку, – Какой у вас сегодня день?

– Воскресение.

– Вот посмотри, – Он указал на стену, на которой появилось изображение, толкнул барабан калейдоскопа, вмещавшего в себя листы рукописей.

Калейдоскоп поворачивался – появлялась новая картинка.

Движение. Стоп

Город-праздник. Шикарные пышные туалеты. Балы и варьете. Единыжды влюблённый Он и Она – снисходительная к Его чувствам замужняя женщина…

Движение. Стоп

Цветущий сад в тишине заката. Маленький деревянный дом. Скамейка на берегу ручья. Он со взглядом «в себя» и Она, страстно увлечённая Им…

Движение. Стоп

Горы. Прозрачный, словно вечность воздух. Возможно, лето. Спешившись с коня, Он смотрит в буруны водного потока, как в реку жизни. В глазах печаль и скука…

Движение. Стоп

Тёмный и сырой застенок. Пытки без конца и жалости. Его тело посечено и отбито. Она там – за бетонной оградой в слезах… Она здесь – в Его сердце с улыбкой…

Движение

– Я посмотрел твою работу. Не вдаваясь в мелочи, хорошо. Правда, кое-что подкорректировал.

– Вы же публикуете все фантазии и…

– В единственном экземпляре и автор распространяет самостоятельно, – Мастер взял чашку и откинулся на спинку стула.

– Я помню условия договора.

– Славно. Тогда иди. Зомби, так зомби. Твои испытания, тебе отвечать за близких.

Тенистый сад выпускал меня. Деревья становились меньше, а солнца и воздуха взахлёб.

Впереди жизнь. Жизнь, написанная мной.

Проснулся Александр, как всегда, полный сил и радости. Лето. Четыре часа утра, значит, пробежка до реки, купание и неспешная прогулка до дома.

Бежать было легко и весело. Полкилометра до Хопра по сонным улицам посёлка. Утреннее солнце не печёт. Прохладный западный ветерок бодрит. Красота!

Дорога домой всегда в радость. Шагаешь размеренно и спокойно. Смотришь на любимый посёлок. Примечаешь в утреннем освещении неповторимые прелести. Умиляешься.

Счастлив человек, когда ничто не болит, не беспокоит, когда нужен, когда удовольствие от поступков.

Раз-два. Вот трава на тротуаре. Вырвал с корнем. Идём дальше.

Раз-два, раз-два. А вот ручка от ведра. Положил в мусорный контейнер. Идём дальше.

С шутками-прибаутками дошёл до дома. Привязал на выпас своих коз, которых (аж!) целых две. Насыпал курочкам зерна.

– Хорошо в деревне летом, если дома всё успето, – пропел Александр и оглядел огород.

Ни травиночки сорной. Как положено, ровно всё растёт. Набрал помидоров с огурцами на салат.

Пока копошился на кухне, прокричал шестиутренний будильник. Сейчас встанет жена Юля, и будем завтракать. Но вот уже и стол накрыт, а Юли всё нет. Хотя пора. Рабочий день никто не отменял.

– Соня, ты соня! – Александр вошёл в спальню, приняв серьёзный вид.

А в спальне никого. Совсем. Даже кровать заправлена.

Стоп.

Время половина седьмого, а где жена? Ей же на работу!

Обошёл все три комнаты. Никого. Для уверенности громко позвал. Никого. Даже записки никакой. И туфли все на месте.

Что за чертовщина?!

Когда проснулся, да и когда собирался на Хопёр, спала Юля. Поцеловал её по привычке пред уходом. Хм!

Всё это очень странно. Никогда такого не было. Даже если экстренно куда-то отлучалась – записку оставляла на кухонном столе. А тут? Странно.

С этими мыслями, без особого аппетита поклевал салат, выпил кружку чая и вышел из дома.

Семь часов утра. На работу пора. Это у него отпуск. А другие?

У соседей тишина. Везде тишина. Только, знай себе, птицы щебечут и ветерок свистит в штакетнике.

Успокоив себя решением о непредвиденных обстоятельствах в администрации посёлка, где служила Юля, Александр направился к товарищу. Виктор Строгин живет не близко, но и не далеко. Как говорится, через три песни. Шёл и удивлялся: восьмой час, а машины все по домам и не заведённые.

Заглянул по пути к Дмитрию Шесткову. Постучал. Звонок нажал. Ответа нет. Собака Брехунок лает, но и на её клич никто из дома не выходит.

– Ёпти! Да не бывает такого!

У Виктора также никого ни в доме, ни во дворе не оказалось. Александр присел на ступеньку крыльца, уставился на барский дом, тоскливо прятавшийся в зелени сирени.

– Что произошло?

Дом барский молчал. Молчала улица. Молчало небо.

Да не бывает так!

Оказывается, бывает. По дороге домой ко многим знакомым заглянул. Ни одного человека. Машины у домов. На звонки у калиток никто не выходил. Лишь скотина во дворах мычала-кукарекала.

Так захотелось с кем-нибудь, словом… хоть звуком перемахнуться! Но даже блаженного Федьки нигде не видно, хотя он с восьми утра, как на работе, по улицам шляндыется. Но не сегодня.

Сегодня разумного объяснения происходящему не было, от этого в голову лезли фантастические мысли: от неведомой биологической катастрофы до похищения жителей инопланетянами.

Полиция. Вот где можно узнать о случившемся. Отдел, как ни странно, был открыт, но ни дежурного, ни сотрудников не было. В здании царила тишина.

Александр поднял трубку служебного телефона. Длинный гудок ожидания. Набрал номер областного управления, что в списке над столом дежурного. Трубка продолжила монотонно гудеть.

Что же… что же… что же произошло?

Пробудившаяся перед завтраком тревога теперь выросла до неохватной величины.

– Без паники! – голос прозвучал эхом пустого зала, хотя Александр шёл по улице.

Полуденное солнце нещадно пекло. На небе ни облачка и ветер стих. Но зато, как по команде, заорали животные посёлка: верно, жажда душить начала, да и корма никто не дал. Копытные так вообще на выпас хотят. Лето.

Остаток дня Александр ухаживал за скотиной. Белкой прыгал по дворам. Начал со своего: здесь без заморочек – с закрытыми глазами возьмёшь необходимое. А вот в других дворах.