Вижу, говорит, ходит по второму этажу. Так-топривык: ходит и ходит. Только в этот раз больно шумно, думать мешает. Уж и вмастерскую ушёл, а всё тянет посмотреть на него. Плюнул. Решил, на следующийдень, то есть ночь, споймать озорника.
У нас-то до этого лет за двадцать былоприведение. По кладбищу бродило, прохожих пугало. Так мы его лихоманку поймалитогда и бока помяли. Лёшки-матрёшки. В простынь завернётся. «Ууу» да «ууу» изтемноты. Особенно баб любил пугать. Визжат, говорит, смешно.
Вот Витёк и решил, что это такая же история. Одному-то не сподручно привидение ловить, так он сговорился с Сашком Луниным, дружкомсвоим. Хряпнули они пузырёк перед делом. А настойка у Витька знатная, всякийстрах, как рукой… Так вот хряпнули они, взяли по штакетине, и пошли.
Зашли в барский дом засветло, обошли всекомнаты, заглянули в каждый угол. Никого. Покурили, смеясь, обсудили, как будутловить и воспитывать привидение. Разошлись по своим блокпостам. Витёк кпарадному входу. Сашок к служебному. Уже на местах поставили на телефонах вибрацию, дабы привидение звонком не спугнуть.
Сидят час. Тишина. Сидят второй. Стемнелоуже. Тишина. Настойка разморила охотников. Может и задремал Витёк, но вдругслышит наглые шаги из глубины дома. Свет фонаря сквозь грязное окно выхватилоиз темноты человеческий силуэт.
– Аааа! – с ужасом заорал Витёк, и рубанул штакетником темноту.
– Ааааааа! – с ещё большими ужасом отозвался силуэт, и упал, – Ты чё?! Дурак?!
Сашку надоело сидеть. Сигареты кончились. Подумав, он не нашёл смысла в охоте, и пошёл к Витьку. Почему не обозначилсяголосом? Да в голову не пришло. Из-за этого и хромал недели две на билютне. Лёшки-матрёшки.
Витёк в знак извинения выставил ещё пузырьнастойки. В ту же ночь они его и приговорили, сидя у Витька на крыльце противбарского дома. Привидения не было.
Не появилось оно ни на следующую ночь, нипозже. Видно, испугалось охотников.
Хотя ходили слухи, будто кто-то хотелпривидением привлечь в Ханаево туристов. Около месяца бродил по барскому дому, но за день до Витькиной охоты бросил.
А легенда осталась. Да брехня это всё. Ты, раз приехал, сходи вмузей, там тебе лучше об истории расскажут.
Есть у нас барский дом двухэтажный красного кирпича. Говорят, построен чуть ли не триста лет назад. Ничего. Стоит. Так плесень кое-где да берёзки на крыше. До революции граф что ли жил, после госпиталь был, да… Как его? Тубдиспансер. В девяностые разогнали всех. С тех пор пустует.
Вот скажи, что не нравилось? И воздух у нас хороший, и тебе парк шикарный. Нет, всё к чертям собачьим! Лёшки-матрёшки.
А парк, да, красота! Липы повсюду. Клёном и сиренью сейчас зарос, но аллейки ещё есть. Ты вот время найди и прогуляйся.
Хотели мы с мужиками облагородить. Пришли такие с топорами. Лёха даже с трактором договорился. Начали, как положено, с перекура. Только-только пару кустов и вырубили, на тебе менты. Нельзя, мол, государственная собственность. Где разрешение? Ну, мы, чтоб под хулиганку не попасть, свернулись.
Жалко.
Хорошая усадьба.
Вот тебе где с детками гулять. Мы по молодости в нём девчонок выгуливали. Через главный-то вход не пройти было. На замке. Так мы проход в заборе сделали. Клёво. В парке темно. От луны света немного. Сядешь на скамейку, и давай с подружкой шутковать. Она смеётся, а рядом дворец молчаливо наблюдает за нами. Романтика! Сейчас-то калитка открыта, так что погуляй, если не был ещё.
