Их же не было никого во всём посёлке. Ни-ко-го!
– Через два часа встречаю тебя. В соплю. По забору идёшь: « Пошли вы все!» На всю улицу: «Пошли вы все!» Ни разу тебя таким пьяным не видел.
Александр присел на кровать, потряс головой. Картинка поплыла.
Где реальность? Где сон? Здесь или там?
Виктор продолжал нести своё.
– Я чё зашёл-то. Поможешь с забором, раз отпускник?
В спальной появилась Юля. Просто вошла.
– Проснулся? – улыбнулась она, – На столе окрошка и чай крепкий с лимоном. Помоги Виктору.
– Спасибо, Юлюшка!
Сколько можно? Два месяца верно половину посёлка скотины кормил. Совесть-то есть у вас? Болит всё.
– Пошли. Что с забором-то? – Александр оделся и вышел из спальной.
Привидение
Есть у нас барский дом двухэтажныйкрасного кирпича. Говорят, построен чуть ли не триста лет назад. Ничего. Стоит. Так плесень кое-где да берёзки на крыше. До революции граф что ли жил, послегоспиталь был, да… Как его? Тубдиспансер. В девяностые разогнали всех. С техпор пустует.
Вот скажи, что не нравилось? И воздух у насхороший, и тебе парк шикарный. Нет, всё к чертям собачьим! Лёшки-матрёшки.
А парк, да, красота! Липы повсюду. Клёном исиренью сейчас зарос, но аллейки ещё есть. Ты вот время найди и прогуляйся.
Хотели мы с мужиками облагородить. Пришлитакие с топорами. Лёха даже с трактором договорился. Начали, как положено, сперекура. Только-только пару кустов и вырубили, на тебе менты. Нельзя, мол, государственная собственность. Где разрешение? Ну, мы, чтоб под хулиганку непопасть, свернулись.
Жалко.
Хорошая усадьба.
Вот тебе где с детками гулять. Мы помолодости в нём девчонок выгуливали. Через главный-то вход не пройти было. Назамке. Так мы проход в заборе сделали. Клёво. В парке темно. От луны светанемного. Сядешь на скамейку, и давай с подружкой шутковать. Она смеётся, арядом дворец молчаливо наблюдает за нами. Романтика! Сейчас-то калитка открыта, так что погуляй, если не был ещё.
Правда, к дому не подойдёшь, и увидишь разветолько крышу. Профилем его обнесли. Реконструкцию начали. Пригнали тот годчеловек двадцать узбеков. Копошились до осени. Уж не знаю, продолжат ли нынче. Хорошо бы, а то жалко. Красивый. С наличниками, с пилястрами разными… Дом-тобарский! Можно и под музей, и детям под школу какую-нибудь музыкальную… Так-тоесть это у нас, но всё же…
Говорят, президент на туризм начальствонастропалил. Дай-то бог. Деньжищ, конечно, на это нужно уйму. Да строить – неломать. Лёшки-матрёшки. Поживём – увидим, что получится.
Ну, так я не об этом сейчас. Завелось, значит, в барском доме привидение. Года два назад. Уж не знаю, от сырости илискучно ему стало в призрачном мире. Не знаю. Мирное привидение. Гуляло себе подому, никого не трогало, и нам не мешало.
Вот ты смеёшься. А я тебе скажу: всё одножутковато. Сам пару раз видел. Тверёзый был, что дитё малое. Домой шёл. Барскийдом с дороги-то весь виден. Иду, значит, а на втором этаже силуэт белый. Ну, какбелый? Будто туман, но густой-густой и словно светится изнутри. У меня ажмураши побежали по спине. Лёшки-матрёшки. Вот. А тебе смехуёчки.
Не я один его видел. Народ начал небылицывсякие сочинять. Будто барин возмущается состоянием усадьбы. Кто-то придумал толиграфиню-вдову безутешную, толи дочку графа, ожидающую жениха. Молодёжь отуберкулёзниках умерших судачила. Горазд народ на выдумки.
Вот Витёк Строгин, тот дельный мужик. Решилпознакомиться с призраком. Он аккурат напротив барского дома живёт. Не спалосьему как-то, задумку очередную пытал на крыльце.
