– Читай.
Миша просмотрел и отложил.
– Значит теперь я официальный кандидат в экипаж «Дианы».
– О твоем выдвижении от нашего училища мы говорили еще в декабре сразу после сбора. Эта же бумага простая формальность.
– И вы надеетесь, что я пройду отбор?
– На тебя у меня главная надежда. Поэтому с тобой я и поговорил первым, а вот со вторым я очень долго колебался. В училище много хороших учеников и выбирать из них одного трудно.
– Но ведь я не самый лучший, почему же вы сразу выбрали мня?
– У тебя есть…, как бы сказать, жилка.
– Вы имеете в виду моих предков? – подозрительно спросил Миша.
– Предков? Нет, не их. Уж ты то хорошо знаешь, что не из-за каких родословных я не буду ни кого выделять. Для меня имеют значения только личные качества кадетов. Я имел в виду твою гордость – не глупую гордость, которой с избытком хватает у многих, а настоящую.
– Вот уж не думал, – искренне удивился Миша.
– Да. Ты вовсе не тот спокойный и безвольный человек, каким стараешься показаться. Ты на многое способен. Не надо себя недооценивать.
– Только не выбрать профессию самостоятельно.
– Вот поэтому я попросил тебя остаться. Ты, по-прежнему, не любишь моря?
– Почему, море я люблю. Лежа на песке пляжа, в ясную солнечную погоду. И путе-шествовать по нему я предпочитаю на круизном лайнере в качестве пассажира.
– Я не это имел в виду.
– Владимир Михайлович, я поступил в училище только в силу обстоятельств.
– Типичная жертва традиции? Кем же ты хочешь стать?
– Военным историком.
– Военным историком? А скажи-ка мне, сколько у тебя в роду было моряков?
– Со времен наваринского боя все мужчины.
– Вот видишь, какое у тебя богатое прошлое. Чем тебе не история – история в лицах.
Миша вздохнул:
– Вы говорите точно как мой дед.
– Твой дед? – Коконов задумался.– А знаешь, я ведь служил под началом твоего деда?
– Знаю, он мне рассказывал.
– Как же он меня запомнил? – удивился капитан. – Таких новобранцев как я у него много было. Но скажи мне, если ты не хочешь быть моряком, зачем согласился участвовать в конкурсе?
– Кто ж от такого откажется? – искренне удивился Миша. И, немного подумав, честно добавил. – Еще интересно стало. Я с самого детства слышал про морские путешествия, дальние страны. И мне всегда хотелось их посетить.
– Вот! – чему-то обрадовался Владимир Михайлович. – Значит, море тебе все же не безразлично?
– Не совсем, – вынужден был признать Миша.
– Это я от тебя и хотел услышать. И, раз услышал, значит, ты не совсем безнадежен. Было бы жаль, если такая славная семейная традиция прервалась.
– Вы все о традиции думаете. И никто не думает обо мне. Не прервется она, – обиделся Миша.
– Да о тебе мы и думаем. Тебе же самому потом плохо было бы. Поэтому я хочу чтобы ты победил и познал себя в плаванье.
– Вы считаете, что после путешествия я переменю свое отношение к профессии?
– Не знаю, но уверен в одном – это путешествие многое изменит в твоей жизни.
– Как вы можете быть в этом уверены, Владимир Михайлович?
– Потому что я тоже когда-то был молодым и помню свой первый морской поход. И еще я верю в тебя.
– Для начала мне нужно пройти конкурс.
– Я же сказал, что верю в тебя.
Миша удивился той вере, которую сам не испытывал. Но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что обязан победить. Победить не ради кого-нибудь, а ради себя. Поэтому он ответил:
– Сделаю все что смогу.
– У тебя же светлая голова. Ты больше всех в училище языков знаешь. Кстати, сколько ты их знаешь?
