Князь Петр Иванович и его адъютанты с тревогой посматривали в сторону Тильзита, откуда еще слышалась ружейная пальба: успеют ли казаки прикрытия оторваться от преследования и проскочить мост, который по приказу должен быть предан огню?..
Прошло еще несколько томительно-тягучих минут.
Наконец на крутом противоположном берегу замелькали конные фигуры. Они выскакивали из тесных каменных улиц городка и стекались к узкой горловине мостового спуска. И вот уже деревянный настил загремел под копытами казачьих и низкорослых степных коней.
И почти тут же из улочек Тильзита выплеснулась тяжеловесная лава французской регулярной кавалерии. Вспыхнули на солнце сверкающие панцири кирасир и горящие полированной бронзой хвостатые каски драгун. Их старание настигнуть, смять и растоптать горстку казаков и «северных купидонов», видимо, было так велико, что в теснине спуска произошло замешательство, несколько лошадей сшиблось, кто-то опрокинулся, и яростный поток разгоряченных всадников закружился на месте.
Однако самые резвые продолжали преследование. Впереди проскочивших к берегу кирасир и драгун на тонконогом стройном коне, посверкивая обнаженным клинком, скакала фигура в ярко-желтом, канареечном наряде, с длинными развевающимися темными волосами и летящими по ветру за плечами пестрыми шарфами и шалями.
Денис Давыдов тотчас узнал Мюрата. В столь фантастическом одеянии мог щеголять во французской армии только герцог Бергский.
На полном скаку он первым влетел на мост.
Но тут громыхнули пороховые заряды, с шипением и свистом взметнулись в небо фонтаны искр. Почти перед самой мордой лошади Мюрата вскинулись языки пламени.
Полыхнуло, как и обещал Никитенко, знатно. С ревом и треском огонь начал закручиваться в длинные ярые жгуты.
Мюрат картинно вздыбил коня. А потом, медленно повернув его, шагом поехал прочь. Благо с русского берега не стреляли. «Эх, поспешил поручик со своими пионерами, – подумал Денис Давыдов, – еще бы немного, и не в меру резвый герцог в горячке сам бы в плен пожаловал. Вот была бы потеха!..»
Вечером после работы я нашёл нужный мне дом и позвонил в звонок у ворот на заборе. Собаку не услышал. Дверь на участок мне открыл немолодой подтянутый мужчина.
– Здравствуйте. Я Саша. Мне Евдокия сказала, что я могу с вами посоветоваться.
– Проходи. У меня время есть. С чем пожаловал?
– Да, у меня затруднения. Сейчас есть возможность создать для себя место работы, но если это не получится, то я вообще останусь не у дел.
– Пойдём в дом. Там спокойно поговорим.
Мы пошли по уложенной камнями тропинке, поднялись на крыльцо, вошли в дом и оказались на кухне.
– Сейчас чай поставлю. Садись – указал он на стул и пошёл к плите.
– Что тебе к чаю? Есть баранки, халва, варенье. Я конфеты не покупаю: вредно в моём возрасте.
– Да, что вам лучше.
Платон Игнатьевич выставил на стол всё, о чём сказал, и стал разливать кипяток.
– Тебе травяной или обычный?
– Обычный. Евдокия наперёд напоила.
– Она может – протянул дядька с улыбкой.
Он сел за стол напротив меня и сказал – Рассказывай.
– Ну, вот, я сейчас работаю водителем. Езжу по деревням. Принимаю ягоды и грибы и отвожу их сюда на базу в ЖБИ. Начальство там цех арендует. Работа сезонная. Тут у меня появилась возможность работать тем же от фармацевтики. Но там, вроде бы, меня оформляют официально. Если новое дело у меня не пойдёт, то я останусь без работы и там, и там. А уезжать и жить после армии в общаге пока не хочется.
