А может, Ольга вообще шпионка? Шифруется там, грим и силиконовые накладки, тайны и опасности… Да уж, до сумасшествия действительно рукой подать.
Ольга пряталась за стеллажами в магазинах, и Карина чувствовала это каждый раз, когда покупала рис или пряники. Случалось, соседка в самом деле выпрыгивала из бокового прохода, улыбалась и кричала во всю мощь легких:
– Кариночка, здравствуй!
Но чаще всего это была просто паранойя.
Даже с покупками Карина возвращалась как под обстрелом: озиралась по сторонам, втягивала голову в плечи. Долго медлила, не решаясь зайти во двор, вглядывалась – не шелохнется ли занавеска на окне у соседки? Не выйдет ли она сама из подъезда, подволакивая ногу? Ходила Ольга с большим трудом, и порой Карине по ночам чудилось, что соседка глухо воет за стенкой.
А может, это и не она была вовсе.
Кипучая кровь стучала в висках, солью отдавала на языке. Карина репетировала – как отреагирует на появление соседки, как будет отбрехиваться от нее, что скажет, только бы сбежать побыстрее… Проговаривала на разный лад: и умоляла, и ругалась, и просила оставить их в покое.
Почти бегом добиралась до подъезда. На цыпочках поднималась до квартиры, готовая ринуться вниз при любой возможности.
Тихо. Успокойся, она не выйдет.
Ключи дрожали в руках, Карина с седьмой попытки попадала в замочную скважину, бранясь шепотом и пунцовея щеками.
За спиной щелкал замок. Постукивание палочкой, довольный голос:
– Здравствуй, милая! Пустишь в гости?..
И вот, опять. Стоит себе, лыбится. Ведьма.
Карина оглянулась, и на лице ее застыло такое выражение, что даже Ольгина улыбка чуть подвяла. Соседка смутилась на миг, но тут же затараторила:
– Мыло кончилось, скоро вонять буду, как кошка дохлая. Дай хоть брусочек хозяйственного, а? Раз пускать на порог не хочешь…
– Идемте, – вздохнула Карина.
Она сложила пакеты в коридоре, направилась в туалет. Взобралась на покачивающийся дрожащий унитаз, залезла в шкафчики и нехотя пошарила в поисках мыла. Вот оно, клубничное, со сливками. Теперь Ольгу из дома ни за какие коврижки не выгонишь…
В гостиной было пусто. Карина сунулась в детскую, ступая еле слышно и оглядываясь по сторонам, – неужели соседка поняла, что все это давно превратилось в пытку, и решила сама уйти с миром? Неужели так и есть…
Ольга нашлась в спальне. Распахнув стенной шкаф, она рылась в Каринином белье. Мелькали в руках цветные лифчики и старенькие ночные рубашки, Ольга исследовала все проворно и быстро, оглядывала до малейшего шва или торчащей нитки.
Карина остановилась в проеме, чувствуя, что сейчас бросится на соседку с кулаками.
– Это уже слишком!
– Ой, милая, я тебя не услышала. – Ольга отпрыгнула от шкафа на добрых полметра, пошатнулась, морщась из-за больной ноги.
– И чего там, в шкафу, интересного? Деньги ищете?
– Нет, что ты, побойся бога… Я просто хотела посмотреть, как…
– Лучше уходите.
– Кариночка, солнце, выслушай ты меня…
– Убирайтесь из моей квартиры! – рявкнула Карина и сунула в руки Ольге холодное клубничное мыло. – Уходите, хватит с меня этого дружелюбия. Денег там нет, мы вообще их в наличке не держим, так что искать вам здесь нечего. А кулончики и сережки серебряные я надежно припрятала, не найдете. Вон!
– Но…
– Я сейчас полицию вызову.
Сгорбившись, Ольга пошла к выходу, ее виноватое лицо почернело. Припадая на палочку, соседка едва ползла – кажется, ее проблема с ногой становилась все больше. И этот запах, тяжелый, плотный…
