Гелла положила трубку и сразу нажала карандашом на кнопку селектора.
– Алло, Яков Львович, найдете минутку? – холодно спросила она после недолгого ожидания.
– Геллочка, ты же знаешь, я всегда свободен для руководителя моей канцелярии, – грудной, бархатистый голос мужчины звучал из динамика переговорного устройства как будто заискивающе.
Гелле были приятны слова начальника, но она восприняла их как должное. Она молча отключила связь, встала из-за стола, расправила складки на юбке и блузке и направилась к массивной дубовой двери справа от себя.
На двери сверкала латунная именная табличка:
«Бабу́ин
Яков Львович».
Доклад занял не больше пяти минут. Еще пять минут ушло на дополнительные вопросы начальника и безмолвные паузы его размышлений.
После очередной затянувшейся паузы он дал Гелле распоряжение:
– Гелла, Лешу сегодня ко мне направь.
– Хорошо, Яков Львович.
Тот снова замолчал. Гелла в очередной раз обвела неодобрительным взглядом кабинет и поморщилась.
– Это все? – спросила она через минуту, нарушая молчание.
– Ну и в аппарат позвони, разумеется.
– Невозможно, Яков Львович. Просили вас лично.
– Ну лично так лично, – недовольно буркнул Яков Львович, но спорить с Геллой не стал.
Гелла молча кивнула и покинула прокуренный кабинет, обстановку которого терпеть не могла, оставив начальника в глубокой задумчивости.
Глава 13
Этим же утром в зале заседаний городской администрации подходило к концу очередное собрание думы города.
– …Коллеги, на этом предлагаю заседание завершить. Берт Альбертыч, к завтрашним слушаниям подготовьте, пожалуйста, доклад по имущественным спорам. А на сегодня всем спасибо, – завершила свою речь председатель думы.
Поднявшись из-за стола президиума, эта рослая, румянолицая женщина, чья пятая точка от многолетней сидячей работы приобрела катастрофические габариты, а верхний плечевой пояс от недостатка физической нагрузки так и остался слаборазвитым, собрала со стола листы, испещренные какими-то пометками, и спешно покинула зал.
Ее примеру последовали двенадцать мужчин, негромко переговариваясь друг с другом о чем-то отвлеченном. Только зал опустел, как вдруг в дальнем углу что-то зашевелилось – со стула поднялся невзрачный, ничем не примечательный с виду субъект. Казалось, он только что проснулся и, еще не вполне понимая, где находится, поводил глазами по сторонам и зевнул во весь рот. Был он невысок ростом, сутул и щупловат, достаточно молод, но с уже заметными залысинами на высоком, узком лбу. Нет, это не был человек-невидимка. И дело даже не в безликости, которой отличался этот молодой человек. Просто его темно-синий костюм сливался с синим портьерным бархатом на окне, делая его незаметным, как какое-нибудь насекомое-мимикрист.
Еще раз зевнув и убедившись, что остался один, сонный молодой человек украдкой вынул из нагрудного кармана пиджака небольшого размера черный продолговатый прибор, нажал на нем какую-то кнопку и быстро спрятал обратно. После чего поспешно покинул зал заседаний, притворив за собой двустворчатую дверь.
Спустившись на лифте в светлое фойе, молодой человек распрощался за руку с охранником в униформе и быстрым шагом вышел из здания администрации. Лавируя между клумбами с агавами и худосочными пальмами с кронированными макушками, он пересек площадь Вождя и вышел прямо к стоянке такси. Сев на переднее сиденье белой иномарки, он захлопнул дверцу, и машина покатила в западном направлении.
