Она перевела разговор на другое, и я не стал настаивать. Уэб, как всегда, говорил много, но и слушал внимательно. Я старался придерживаться безопасных тем, болтая о наших овцах, оранжереях и ремонте в доме, но он наверняка узнал из моих рассказов куда больше, чем я хотел сказать. Мы давно прикончили все закуски и остатки чая остыли в наших чашках, когда Кетриккен с улыбкой напомнила, что за дверью ожидают другие желающие поговорить с ней.
– Передай лорду Голдену, что я зайду к нему сегодня вечером. Боюсь, даже скорее ночью, потому что сегодня празднование поворота на весну продолжится. Но я приду, как только смогу, и надеюсь, он не очень расстроится, если я разбужу его. Если же он против, оставь мне записку, что лорд Голден хочет побыть один.
– Ему ужасно скучно лежать без сил. Думаю, он обрадуется вашему обществу.
Я решил, что Шуту будет полезно поговорить с Кетриккен.
Тут вмешался Уэб:
– Фитц, а когда ты сможешь заглянуть ко мне? Я хотел бы представить тебя птице. Не то чтобы меня тяготило ее общество, но Соар не очень доволен таким соседством…
– Понимаю. Я приду завтра утром, если только лорд Чейд не даст мне новых поручений. Возможно, мне придется провести весь день в Баккипе.
Я мысленно отругал себя за то, с какой неохотой согласился помочь Уэбу. Я приду к нему. И ворона наверняка сочтет меня неподходящим спутником.
Уэб улыбнулся в ответ:
– Великолепно! Я ей много о тебе рассказывал и делился мысленными образами при помощи Дара. Через пару дней мне пора будет в обратный путь – хорошо бы, чтобы вы с ней определились до этого. Ей уже не терпится с тобой познакомиться.
– Мне тоже, – вежливо ответил я.
На этом я раскланялся и покинул покои леди Кетриккен, гадая, задумывался ли когда-нибудь Риддл над тем, чтобы завести ручную птицу.
