– Можете не улыбаться! Главное, что мы с вами наконец запечатлеемся друг с другом!
Блин…
Как-то двусмысленно получилось с моей стороны. Надеюсь, бразилец не знает, что означает "запечатлеемся".
Хотя разговаривает по-русски очень даже неплохо. Возможно и знает.
Бразилец в ответ нежно приобнял меня за талию. Я осторожно обвила его шею, представив на мгновение, что мы с ним пара, чтобы не так сильно стесняться.
Щелк.
Вспышка.
Опять щелчок.
И снова ослепляющая вспышка.
Контрольная проверка фото, и..
Ну, нет! Получилось смазано.
Рука дрогнула. Нужно переснять.
– Можно ещё одну? И немного с другого ракурса, а то я что-то не очень вышла…
– Сколько хочешь сиди на мне. Мне это нравится.
Бразилец конечно же не возразил. Ему и так льстило, что я кокетничаю и что я в принципе веду себя так, будто ни разу не видела таких видов приматов, как он.
Проворачивая в мозгах всевозможные варианты подходящих поз для селфи, я опробовала почти все. Но что-то всё равно мне не нравилось.
Недостоверно получалось.
Недостаточно откровенно.
Антон не поверит. Нужно было раскрепоститься, и не только мне, но и самому бразильцу. И ему по большей части.
Охваченная жаждой мести, я совсем одурела и осмелилась прильнуть губами к его губам. И едва сдержалась, чтобы не поцеловать его на автомате.
Пока бразилец с энтузиазмом обнюхивал мою шею и волосы, облитые феромонами, вызывая у меня отчаянные бесконтрольные мурашки всюду, и не только там, где касался его нос, я сделала несколько относительно удачных фото.
Мои руки так сильно тряслись, что основная масса снимков получилась смазанная.
Хоть что-то будет. И всё равно, что мутно.
– Давай, я попробую. У меня рука длиннее. – чувствуя, что мне необходима помощь трезвого, бразилец предложил решить эту проблему сам.
– Давай. Те. – добавила я, краснея. – Я буду только рада.
Ради самой взрывной фотографии, после просмотра которой Антон не выживет, я села на бразильца передом, разведя ноги и придвинувшись максимально близко к его торсу.
Так тепло сидится на нем. И так некомфортно. Что-то мне подсказывает, что я его возбудила своими ерзаниями, пока занималась хождением по мукам. Нечто твёрдое в его штанах, но не посередине, а чуть левее, заставляло мои щеки пылать румянцем.
Взяв меня за зад свободной рукой, бразилец сделал пару фотографий, а затем вернул мне телефон.
– Благодарю вас, дражайший. Даже не представляете, как вы меня выручили. Итак, что будете заказывать? Шашлычок под коньячок?
– К заказу ты прилагаешься?
Не отпуская мой зад из ладони, а теперь и ненавязчиво поглаживая его против шерсти, бразилец четко проговорил мне в ухо свой вопрос. С сексуальной интонацией и акцентом, от которого между ног моих в тот же миг стало влажно.
– Хочу. Шашлык и тебя. В качестве извинений подойдёшь.
Не успеваю понять, что происходит и на что подписалась чуть раньше, как произносит он мне в ухо очередное пошляцкое требование, нескромно покусывая мочку уха, в то время как рука уже переместилась на спину и возбуждающе скользила вверх-вниз, от лопаток до копчика.
Шашлык и меня бразилец хочет? Или шашлык из меня? И то, и другое звучит пугающе, как ни крути.
Что этот противник ослиной мочи с палтусом о себе возомнил???
Хотя… Ах да, он же нанюхался моих феромонов. Считай, побывал на складе хранения этих духов, словив неслабую концентрацию мужского возбудителя.
Вскочила я с бразильца лихо, как с кола (хотя почему как с кола, если это было в буквальном смысле), чувствуя при этом, как каблук подводит, и нога подворачивается.
