- Козлятушки - ребятушки отопритеся – отворитеся, ваша мама пришла, молочка принесла – фальшиво пропела Vetka.
- Ты точно не серый волк? – спросила, открывая дверь и зевая во весь рот.
- Не узнаешь, пока я не открою пасть, чтобы тебя проглотить, деточка – ответила напарница, хитро ухмыляясь и заходя в комнату.
Войдя, выставила на прикроватный столик содержимое подноса: чайничек, две чашки, горку дымящихся блинов, соусник с вареньем, сливки, мед.
С завтраком мы управились очень быстро.
- Сладкая жизнь – сказала Vetka, поглаживая себя по животу, когда мы покончили с едой и сыто сидели, глядя на пустые столовые приборы.
- Та да - поддакнула я, чувствуя, что последний блин встал комом где-то в горле. Ибо нельзя столько есть. Как в последний раз, честное слово.
- Я полночи читала книгу, – сменила тему напарница – знаешь какое заклинание в ней последнее?
- Откуда я могу знать? – ответила.
- Слыш, а у тебя евреев в роду не было? Отвечаешь вопросом на вопрос, блин.
- Почему не было? Были. Очень горжусь ними.
- Ладно, проехали, а то еще решишь, что я антисемитка. А это не так. Так вот, про книгу. Последнее заклинание, записанное в ней о том, как ведьме продлить жизнь и молодость, принося в жертву младенцев и питаясь их энергией.
- Ну… не удивительно, именно это ведьма и делала, но теперь мы хотя бы знаем, для чего.
- Да, но интересно не это, – Vetka сделала драматичную паузу – а другое. Это заклинание написано месяц назад, а детей воруют уже четыре месяца! Соображаешь, куда я клоню?
- Эээ… ты хочешь сказать, что бравые стражи взяли ведьму, да не ту?
- Именно! Хорошая девочка, умненькая – хвалит меня эта невыносимая командирша.
- Значит, нам надо сходить к следователю и получить разрешение на посещение узницы – размышляю вслух.
- Да! Чтобы узнать у нее, кого она подозревала.
- А если она виновна, а это просто для отвода глаз? – спрашиваю у Vetki.
- Вот для того нам и нужно наведаться к ведьме. Чтобы своими глазами и ушами проверить, виновна она или нет. Все, я пошла переодеваться. Встретимся внизу.
С этими словами Vetka пошла к себе в комнату, а я ринулась одеваться на скорую руку, зная, что ждать она не любит. И тут в самый разгар сборов, мне в глаза бросается знакомый узелок. Не поняла. Что за ерунда? Мы же вчера его оставили на крыльце богатого дома. Как зовут домового? Аркадий? Порфирий? Блин, как??? Онуфрий?
- Домовой, выйди, покажись – обратилась к узелку.
В ответ – тишина.
- Аркадий, выходи! Иннокентий? Митрофан?
- Я Окакий, хозяйка – домовой сидел на кровати и смотрел на меня с явным неудовольствием.
- С чего мне запоминать твое имя, если я тебя отдала хорошим людям?
- Они отнюдь не хорошие – категорично возразил мне мелкий приставала.
- Ерунда! Откуда знаешь? – внимательно на него смотрю.
- Я не читаю мысли, но я вижу души. Вот твоя – светлая, у напарницы – гораздо темнее, много плохого она видела, но в ней самой зла нет. У парня того, что я растворил, душа была черная, он много зла натворил, таких на добрый путь уже не направить. Он бы тебя сгубил, даже глазом не моргнув.
- Это все бездоказательные слова – перебила его.
- Да, ты можешь не верить, хозяйка. Но время рассудит и все расставит по своим местам. Я очень долго живу и много видел. Та семья, которую ты сочла хорошей, на самом деле промышляет плохими делами. В ближайшем будущем и владельцев дома, и их детей ждут тяжелые времена в наказание за их преступления. Поэтому я решил вернуться сюда. Если будет на то твоя добрая воля, хозяйка, то я бы хотел пока остаться с тобой. Пригожусь еще, причем в самое ближайшее время.
