Страшный суд. Пять рек жизни. Бог Х (сборник) - страница 2

богадельня – сказал он – не зря там идут увольнения и перетасовки – я хочу подстригать газоны – твердо сказал Сисин – Кевин поморщился от русской многозначительности – и все-таки – к предмету семинара – как примирить американский локомотив с русским Богом? – в ответ Сисин нетерпеливо и таинственно заерзал – марихуана его не забирала – только горло драла – но он, из русской вежливости, не отказался – попали в пробку – сине-красные вертушки выли где-то впереди – Кевин вытряхнул пепельницу – ты чего? – шмонят – Кевин вынул маленький спрей, побрызгал во рту – побрызгай – Сисин побрызгал – вроде бы в Калифорнии наркотических шмонов не устраивают – хотя кто знает? – они приближались к полицейским машинам – кажется, кто-то перевернулся – посмотрели на обочину, на колеса, висящие в прохладном ночном воздухе – я же говорю, в Калифорнии не устраивают наркотических шмонов – сказал Кевин – Сисин закурил обычную сигарету – это уже было – сказал он недовольно – вези меня обратно в богадельню – pardon me?[1] – подальше от греха – добавил Сисин – Кевин успокаивающе похлопал его по колену.

Он уверял меня, что в нашей ванне водится особый грибок – его вывела та самая баба, которая нам за гроши – сапоги были вонючие, черные, старые – он никогда не пользовался стульчаком – влезал на унитаз орлом – чем меня несколько обижал – я видел, потому что он не запирался – орлом сидел часами, задумавшись – демонстрируя силу своего сфинктера – но когда напивался, что случалось с ним редко, но регулярно, блевал в туалете, забыв о брезгливости – засыпал там в обнимку – вошли поляки с курвой на устах – меня задевала эта триумфальная непоследовательность – в восьмом классе сложился его характер – до этого его обожали учителя – он был паинькой – в четырнадцать лет, в зимнем пионерском лагере, Сисин любил и даже, может быть, был любим – в актовом зале, где еле-еле грели батареи, танцевали с красными пальцами и носами – чемпион лагеря по лыжам на три километра под самодельным номером 4, Сисин особенно отличился на тягунчике – в мертвый час получил задание явиться в корпус девочек и передать им срочное послание – само по себе неподчинение мертвому часу было преступлением – маленький Сисин пошел на него, желая испытать силу воли – оделся, на цыпочках выбежал из корпуса – оглядываясь по сторонам, бежал по расчищенным аллейкам – сугробы как памятник честному дворнику стояли стеной – соблюдая предосторожности, проник – не встретил никого из воспитателей – подбежал к двери – за ней в железной казенной кроватке спала она.

Смех, оживленные голоса – дрожа от волнения, глянул в щелку – в белой ночной рубашке она высоко прыгала на кровати, да так, что все наружу – Сисин икнул – срывающимся от смеха голосом пела – ездил на ярмарку Ванька-холуй, за три копейки показывал – пауза – и страшный девичий хор разом с ней грохнул: хуй! – она рухнула на кровать – бешено завращала ногами – Сисин тихонько прикрыл дверь, не передав секретного послания – он скомкал его – бросил на пол – отчего оно тут же превратилось в жеваную бумажку в линейку – пошел прочь – маленькая ласковая пионервожатая усадила поздно вечером его на колени – она не только простила ему самоволку – она знала семейные тайны – тихим голосом говорила про маму гадости – он удивился – гладила его волнистые волосы – один узколицый, с орлиным носом – другой толсторожий – в ярких шерстяных свитерах – он пересмотрел свое отношение к двум красивым братьям, которые были старше его на год – их пальцы пахли женским секретом – они не любили Сисина – они выстрелили из пистолета Сисину в ногу – на дорожке – он вскрикнул – ходил