Что она и сделала. Сделала, да не совсем. Поставила на ближайший стол на основание. Проклятая штуковина стояла, нахально глядя в потолок, что определенно выглядело неприлично.
Но мисс Растмур не обращала на нее внимания.
– Что вы себе позволяете, влезая вот так в окно?
– Я могу задать аналогичный вопрос, – ответил он.
– Я в окно не влезала.
– Но вы здесь. Что вы здесь делаете, мисс Растмур?
– Я пришла на музыкальный вечер барышень Берлингтон. И меня впустили в переднюю дверь.
– Но что вы делаете здесь? В этой комнате?
– Это, лорд Гарри, комната отдыха для дам. И я удалилась отдохнуть.
Он вскинул бровь и переместил взгляд на фаллос.
– С этим?
Хотя, возможно, она не знала, что это. Лицо Пенелопы приобрело прелестный пунцовый оттенок. Она все еще стояла по соседству с сомнительным предметом, а потом уложила его на бок. Теперь он указывал прямо на нее. Гаррис не знал, какое положение вызывало больше смущения, прежнее или настоящее. Или мысль о том, что мисс Растмур пожелала уединиться с этой штуковиной.
– Уверена, лорду Берлингтону придется не по вкусу ваше вторжение в его дом подобным образом, – произнесла Пенелопа и отошла от фаллоса, переместившись к полке над незажженным камином с кое-как разложенными на ней мелкими археологическими находками.
Проклятие, его отвлекло тонкое платье девушки, соблазнительно обтянувшее ее формы. Он давно должен был придумать оправдание. Итак, зачем он влез в чужое окно?
– Я пришел сюда за… то есть…
– Не утруждайте себя придумыванием лжи. Я доподлинно знаю, почему вы здесь, лорд Гарри, – сказала Пенелопа, повернувшись к нему.
Ее платье повернулось следом за ней, и он получил удовольствие снова лицезреть округлости ее фигуры, не говоря уже о лодыжке. Нужно сосредоточиться на более важных делах и постараться понять смысл ее слов. Может ли она на самом деле знать причину его появления здесь?
– Знаете?
– Да, – ответила Пенелопа. – И не ждите, что отнесусь к этому с одобрением.
– По правде говоря, я не ожидал, что вы узнаете об этом.
Пенелопа самодовольно улыбнулась:
– Но, как видите, знаю.
Она прикусила губу, как будто задумалась. Гаррис наблюдал за ней, надеясь, что она не поднимет крик и не сдаст его Берлингтону. Что было бы весьма некстати и заставило бы человека перепрятать коллекцию старательнее. Отыскать ее потом будет чертовски трудно. Старый зануда тем временем успеет распродать ее по частям своим анонимным покупателям.
– Мне бы хотелось приказать вам больше этого не делать, но сомневаюсь, что вы согласитесь, – продолжала Пенелопа.
– Скорее всего нет.
Она нахмурилась.
– Будучи мужчиной, вы вряд ли подчинитесь.
– Вероятно, если бы вы поняли всю безотлагательность состояния дел…
Его слова, похоже, привели Пенелопу в ужас.
– Лорд Гарри! Уверяю вас, что не желаю понимать больше того, что понимаю.
– Но вопрос исключительно сложный, – попытался он объяснить. – И не столь низменный, как вы, вероятно, полагаете, мисс Растмур.
– Да?
– Это вопрос жизни и смерти.
Было ясно, что она не верит. Пенелопа закатила глаза.
– Честно говоря, лорд Гарри, я абсолютно уверена, что никто еще не умирал от невозможности достичь вашей цели.
– Если бы вы только знали всю меру отчаяния, мисс Растмур. Человек в моем положении пустился бы во все тяжкие.
– Умоляю вас, сэр! Я не желаю ничего слышать о ваших тяжких. Как, спрашивается, можете вы надеяться, что я смирюсь с этим? Когда в соседней комнате полно народа! Это… неприлично!
