Тяжело дыша, я прислонилась к скале. Звучный голос архимагистра прошумел раскатом грома, и Рената шагнула к алтарю.
– Моя дочь, – произнёс архимагистр. – Прими моё верховенство и мою магию.
Почти такие же слова, как у алтаря Тёмного Магистра. Должно быть, отец Итана позаимствовал текст церемонии. А может быть, слова не имели значения и важно было лишь намерение?
Ладонь Ренаты вспыхнула, объятая магией, и ещё один чудовищный разряд улетел в небо. Меня передёрнуло. Да уж, действующий алтарь магистрата был куда сильнее тайного и забытого алтаря Тёмного Магистра.
Архимагистр замешкался, и Рената с сияющей улыбкой обернулась к Итану. Аура силы, окружающая её в эту секунду, била во все стороны, и меня охватила дурацкая зависть. Должно быть, Рената заметила это, потому что её улыбка стала ещё шире.
– Я равная тебе, – произнесла Рената, глядя на Итана, и её голос пронёсся по верхушкам скал, как шквалистый ветер. – Любят равных, а не слуг.
Удар в самое больное место. Я нахожусь среди магов, не будучи магом сама. Я открыла рот, чтобы ответить на оскорбление – и поймала злой взгляд Ренаты.
«Одно слово, одна попытка испортить мой триумф – и я её ударю».
Слова замерли в горле. Нет, я не буду портить Итану церемонию. Просто… сложно не чувствовать себя неполноценной, особенно когда твой спутник смотрит на другую и…
Я поймала взгляд Итана. Он смотрел на меня.
Только на меня.
В следующую секунду ещё одна молния сверкнула, вырываясь из жезла архимагистра, и Вендрик закашлялся, тяжело дыша. А потом, с явным трудом наклонившись, припечатал ладонь дочери к алтарю своей ладонью. Кажется, передача такого количества силы через алтарь давалась ему тяжело.
– Да будет так, – прозвучал глухой голос Вендрика.
Рената покачнулась. Ещё секунда, другая… она поднесла руку к голове, явно борясь с головокружением…
И упала на руки подбежавших магов.
Дочь архимагистра была без сознания.
– Моя очередь, – произнёс Итан, стоящий рядом со мной. Я едва слышала его голос сквозь треск молний. – Как же хитро с его стороны… я не ожидал…
– Не ожидал чего? – одними губами спросила я.
– Печать… гасит мою магию. – Итан болезненно поморщился. – Должно быть, архимагистр боится, что я разрушу… его драгоценный алтарь. Надеюсь, это не помешает… церемонии.
Он тряхнул рукой с такой силой, словно пытался сбросить свою печать. Я перевела взгляд на его запястье. Даже мне было видно, что печать выглядела раскалённым клеймом.
– Больно? – прошептала я.
Итан не ответил. Он выпрямился, и его взгляд был устремлён на архимагистра.
– Итан Волнар, – произнёс архимагистр Вендрик посеревшими губами. Его голос звучал глухо после очередного приступа кашля, и я заметила, как переглянулись двое магистров. – Подойди.
Итан подошёл к алтарю спокойно и просто, глядя на архимагистра с ожиданием.
Я видела, как переглядывались магистры. В некоторых взглядах было сомнение, в других – открытое неодобрение, в третьих – интерес или задумчивость. Один Айвор оставался спокойным.
– Итан Волнар, сын Алексиса Волнара, Тёмного Магистра, – произнёс Вендрик, и треск молний словно бы сделался тише. – Ты уже принял моё верховенство. Прими же мою магию.
И яркая, невозможно яркая молния ударила в алтарь.
Итан вскрикнул и пошатнулся. Его ладонь дёрнулась на алтаре, а лицо исказилось, словно он испытывал невыносимую боль.
Я подалась вперёд. Я не понимала, что происходит, но что-то внутри меня, всколыхнувшееся глубоко внутри, подсказало, что Итану действительно очень больно. Что прямо сейчас поток магии наносит ему беспощадную рану, и, возможно, смертельную.
