Я уже собираюсь за стол сесть, когда мой телефон начинает звонить где-то в прихожей.
– Не бери, – стонет Никита.
– Похоже, эта фраза скоро станет твоей коронной, – смеюсь, видя, как он психует.
– Позвонить, черт, больше некому?
– Можно подумать, ты сам никогда ночью на пустырь не выезжал, – кричу, уже отправившись на поиски мобильника.
– Я следователь! И мужик!
Мой смех становится громче.
Фу! Гендерным шовинизмом запахло!
Спустя пять минут я уже залезаю в удобный спортивный костюм.
– Бдл! Лен, – Никита психует. – Давай тебя отвезу хотя бы?
– Ты задался целью всех посвятить в нашу личную жизнь?
Мужики – жуткие сплетники, его же дружки первые нам косточки перемоют!
– Ночь на дворе, – хмурится он.
– Так у меня есть чем отбиться, – стреляю глазами на ствол.
Ник закатывает глаза.
– Ты просто невыносима!
– Это точно, и поэтому… выметайся, – бодро произношу.
– Ты о чем?
– Думаешь, я тебя оставлю одного в своей квартире? Ну уж нет. Вернусь, а тут уже полно твоих вещей будет – зубная щетка, носки с трусами раскиданы.
– Нет, я всё же поеду с тобой.
– Лен, подожди, – обхватив мое запястье и крепко его сжав, Никита не дает возможности выбраться из машины. – Я поговорить хотел.
Пытаюсь вспомнить, зачем я согласилась на совместную поездку? Неосмотрительный шаг. Мало того что нас могут вместе увидеть, и тогда от сплетен будет не отмыться, так ещё и задержусь… Для меня это стресс. Пунктуальность – моё всё.
Оказывается, отношения – это ещё то испытание. С одной стороны, я всё же переживаю о том, что моя привычная холодность может оттолкнуть Никиту. А с другой… Открыться – значит проявить слабость.
«Фу, Лена, ты начинаешь рассуждать, как Михаил Семенович! Дожили!» – даю себе воображаемый подзатыльник.
– Ты серьезно? – усмехаюсь. – Я тороплюсь. Мне топать ещё минут пять.
Я специально попросила его высадить меня в соседнем дворе, чтобы не светиться перед коллегами. Конспирация, блин. Будь она неладна. Нужно было искать себе мужика, с которым мы бы не пересекались на работе.
– Я тебя провожу. Только давай сначала поговорим.
Начинается…
А чего по дороге молчал, будто бы язык отморозил?
– У тебя есть две минуты, – произношу, устраиваясь поудобнее. – Начинай.
Кузнецов смеется.
– И в кого ты деловая такая?
Ох, а вот этого тебе лучше не знать.
– Ник, я действительно тороплюсь. Если дело не срочное, давай пообщаемся позже?
Он неожиданно психует. Ударяет свободной ладонью по рулю, чем вызывает истошный звуковой сигнал. Чертыхается.
– Да когда?! Ты занята постоянно. Это ненормально, тебе не кажется?!
Смотрю на него удивленно. В салоне царит полумрак, но я замечаю, как от напряжения черты его лица заострились. Реально психует?
Признаться, не понимаю, что происходит.
Он ведет себя странно.
– Во-первых, со мной не нужно разговаривать в подобном тоне. Во-вторых, что с тобой случилось, да ещё и так внезапно? Ты сегодня сам не свой. Сначала вломился в мою квартиру, – делаю мысленную пометку обсудить с ним этот инцидент позже ещё раз. Мне такие сюрпризы не по душе. – А теперь намекаешь, что мне работу стоит сменить?
– Вот! Видишь? Ты сама всё понимаешь, – хватка на моем запястье становится стальной. Сдавив так, что вырваться шансов нет, он поглаживает кожу подушечкой большого пальца. – Мне хочется предложить тебе съехаться, но какой в этом смысл, если ты постоянно пропадаешь в морге!
Я даже не знаю, что меня удивляет больше: его желание сделать новый, очень серьезный шаг в наших отношениях, или то, как резко и не понятно зачем Никита решил начать мной манипулировать.
