Тыыы!!! Ответила тьма.
Андрей проснулся, словно кто-то схватил его за волосы и просто вышвырнул из этого сна, и резко сел на кровати.
Они опять были здесь. Они всегда приходили к нему по ночам. Иногда по очереди, иногда все вместе. И нашептывали ему свои сальные мерзости и дразнили и, как раньше издевались над ним. Ничего не менялось. Он так и остался тем мальчиком, живущим в мрачном грозовом облаке.
Первой, как всегда, приходила его вечно пьяная мать. Словно одержимая после смерти отца, она таскала в дом всех мужиков без разбора. Но эти ее «кавалеры» раз от раза и год от года становились все страшнее и изобретательней в истязаниях его пьяной матери и его, тогда совсем еще слабого и беззащитного подростка. Иногда вместе с матерью и мужиками приходили и ее подруги, которые тоже приходили не одни. У каждой из них дома был свой сын или дочь, и поэтому они, сохранив толи остатки мозгов, толи остатки совести не тащили этих страшных мужиков к себе. Они шли с ними в дом, где в соседней комнате, за тонкой стенкой малометражки прятался подросток, маленький чужой сын. Им на него им было плевать. Приходили пьяные, потом еще пили. Потом мать срывала со стенки ковер, подаренный свекровью. Кто-то занимался этим на кухне, вот на этом ковре, кто-то в соседней комнате. Комнаты были проходные, стены тонкие, но это никого не смущало. Через стенку от кровати, где он спал, стоял стол. Этот стол потом полночи долбил ему в стену, а он лежал, притаившись под одеялом, прижав худенькие колени к груди и обхватив их руками. Все знают, что если страшно, нужно непременно спрятаться под одеялом. Он тоже знал, выучил, как дважды два. Заберись под одеяло, притворись, что спишь и , может быть, тебя не заметят и оставят в покое.
Утром мать, ничуть не смущаясь, смотрела ему в глаза, ничего не говорила, не объясняла. А он и не спрашивал. Делал вид, что крепко спал.
Глава 5
Золото в огне жгут, чтобы оно стало чище…
Раньше, когда еще его отец был жив, все было иначе и у него даже были друзья. Он ходил заниматься в художественную школу и там тоже у него были друзья. Особенно они сдружились после месяца на пленэре. Тогда все первые классы вывезли в деревню, недалеко от города. Они жили в палатках. Днем они бродили стайками за своими преподавателями живописи, таща на себе тяжеленные этюдники, будто хоббиты за Гендальфом и писали акварелью. Акварель пахла медом, а ветер пах травами и покоем. Вечерами они жгли костры, рассказывали страшные истории, а в траве стрекотали кузнечики. Время текло неслышно и счастье казалось бесконечным.
Преподавательница истории искусств часто водила их на разные выставки и много рассказывала о художниках. И конечно каждый из этих юнцов, воображал себя в будущем известным художником, минимум Боттичелли, максимум Репиным или Саврасовым. Мечтал и он. Но отец тогда быстро вернул его на землю, сказав, что можно быть средним инженером, конструктором, учителем и врачом. Это не стыдно. Но если ты хочешь стать художником, нужно быть творцом и нужно быть первым. Средним художником, средним музыкантом или артистом быть стыдно. Это штучная профессия. В ней всегда надо быть первым и лучшим.
Сможешь ли ты? Скорее всего нет. Прости, старик, ты бесспорно неплохо рисуешь, но этого мало, резюмировал отец. Андрей очень любил отца. С ним он был на одной волне. Все, что он умеет, этому его научил отец. С матерью было сложно. Она была очень красива, но истерична, вульгарна и глупа. Ее ласки он не помнил. Если она и ласкала его, то в таком нежном возрасте, что он забыл. Вот спроси его кто-нибудь: «Расскажи о матери в двух словах», он так бы и сказал, что она вкусно готовила и была очень красивой. Но потом отец умер и все изменилось.
