– Привет, Петрович! – с ходу приветствовал Лютнев комдира Варшавского, мгновенно прервав его идиллию.
– А, Лютнев… Добро пожаловать, – лениво ответил Варшавский.
Он убавил громкость на музыкальном центре и поднял томный взгляд на Лютнева, который быстро прошёл к столу и остановился напротив коммерческого директора.
Илья возбуждённо продолжил:
– Петрович, выписывай командировочные, – еду за спецрепортажем!
– Куда? – невозмутимо спросил Петрович.
– На юга, – туманно ответил Лютнев.
– Что значит – «на юга»? Здесь нужна конкретность. Это ж не частная лавочка, а секретный, понимаешь, вестник… И вообще, расслабься и определись, – вальяжно изложил Петрович.
Он глотнул кофе и смачно затянулся сигаретой.
– Да я там определюсь. Понимаешь? Там, – многозначительно произнёс Лютнев. – У нас направлений – как собак нерезаных; и кругом – сенсации. Не могу же я заранее всё просчитать, – где и кто мне услуги окажет. Этак и дел никаких не выйдет. Я же – спецкор! Чуешь?
Илья с надеждой смотрел на Петровича. Тот усмехнулся и лениво вздохнул, как бы намекая спецкору на субординацию и вообще на значимость собственной персоны.
– Чуешь, чуешь… – скептически передразнил Варшавский.
Он поразмыслил и выложил:
– Ну, хорошо. Я тебе выпишу командировочные; но, если прогоришь – из зарплаты вычту. Согласен?
– О чём разговор! Конечно, – обрадовался Лютнев.
– Окей.
Петрович встал, открыл сейф и аккуратно достал упаковку купюр… Отсчитав необходимую сумму, он убрал деньги и закрыл сейф. Петрович положил на стол командировочные для спецкора и сообщил:
– За хорошие деньги нужно так же хорошо и поработать…
– Само собой, поработаем.
Илья улыбнулся и облегчённо добавил:
– Ну вот – это другой разговор.
Он уже хотел было взять эти деньги, так запросто предоставленные ему комдиром Петровичем, но тут же был остановлен.
– Не спеши… – с иронией произнёс Петрович. – Распишись… за получение…
Он протянул Илье ручку и ведомость; спецкор, вздохнув, поставил свою подпись.
– Будут проблемы – звони, – с невозмутимой вальяжностью добавил Варшавский.
– Разумеется! – ответил возбуждённый Лютнев.
Он забрал деньги со стола, упрятал их во внутренний карман и покинул кабинет…
И тут каким-то немыслимым образом в голову спецкора влетели поэтические строки: «Душе нужна одна лишь тайна, и суть дороги – в ней самой…»
Илья напрягся, резко остановившись, улыбнулся непонятно чему, и вымолвил:
– Вот это да… Уже поэзия во мне звучит… Это неспроста. Точно! Правильно, что лечу за репортажем!
И он, вдохновлённый этой внезапной мистической фразой, пошёл дальше, покидая на время глобальный отдел под названием «Издательство Секретный вестник». А когда он вышел на улицу, в пространстве призрачно прозвучало, как бы вдогонку вдохновлённому спецкору: «Так и стихия не случайна: пока есть буря – есть герой…»
А шумный мегаполис в этот нелёгкий час был далёк от поэтических настроений. По одному из переулков шёл Лёва Башковитов, и нёс он три бутылки вина, тяжело дыша…
На ходу он бормотал себе под нос, при этом страшно заикаясь:
– Вэ… вэ… в-вот ведь гэ… гэ… г-говорила мэ.. мэ… м… мама: «Лёва, нэ… нэ… н… не пей, Лёва, не пей…» Нэ… нэ… н… нет же. Лёва не слушался, осёл упрямый… Вэ… вэ… в… вот и мучайся тэ… тэ… т… теперь… с бодунища…
Тут Лёва сбавил шаг и решительно произнёс:
– Дэ… дэ… д… дойду – нэ… нэ… н… не дойду? Дэ…. дэ… дойду?.. Не дойду.
Он резко остановился и выровнял одышку; потом достал бутылку, протолкнул ключом пробку и жадно отпил прямо из горла… Облегчённо отдуваясь, он убрал бутылку и закурил папиросу. Войдя в более нормальное состояние, Лёва Башковитов продолжил свой путь…
