– Спасибо, я в курсе. Хотя с таким произношением, как у вас, догадаться непросто.
– Я не виноват. У нас школе вообще английского не было.
– А какой был? Может, вы во французском – Гете?
– Пардон, но по-французски знаю только пардон. И еще – шерше ля фам.
– Да вы просто полиглот. А в школе, видимо, немецкий учили? Уж в нем-то вы наверняка Сервантес.
– Точно. Немецкий. Правда до Сервантеса мне далеко. Э-э-э... вот: Анна унд Марта баден.
– Гениально! А еще?
– Майн брудер ист дер тракторист ин унзерен колхоз.
– Вы уверены, что это немецкий?
– А какой же еще?
– Ну, хорошо, вам виднее. Ладно, проходите. Хватит держать дверь.
– Так я же для вас держу. Леди из ферст. Джентльмен из потом.
– Вы что, всегда такой ревнитель этикета?
– Стараюсь. Вот, дверь вам держу.
– Между прочим, я вас об этом не просила. Меня это вообще оскорбляет.
– Что оскорбляет? Что я держу дверь?
– Весь этот ваш этикет.
– Почему?
– Потому. Вы хоть понимаете, что такое этикет и для чего он нужен?
– Ну, кодекс вежливости, что ли. Чтобы женщине было приятно.
– Чтобы женщине было приятно, надо не дверь держать, а... Весь ваш этикет – это практическое пособие мужчинам по дискриминации и унижению женщин.
– Да что я вам такого сделал?! Всего лишь хотел пропустить вас вперед и придержал дверь, чтобы вам было удобнее. Где тут дискриминация и унижение?
– Вам объяснить или сами догадаетесь?
– Куда уж мне. Полом не вышел.
– Не горюйте, в наше время это поправимо. Ладно, объясню. Вы вообще знаете, откуда взялся этикет?
– Из книжек?
– Из жизни. Это не что иное, как квинтэссенция мужского опыта по обеспечению собственного комфорта и безопасности. Естественно, за счет женщин.
– Чушь какая-то!
– Вам нужны доказательства? Пожалуйста. Вот, к примеру, если кавалер ведет даму под руку, с какой стороны от нее он должен идти?
– Э-э-э... вроде справа. А это что, имеет значение?
– Ну, не на пустом же месте это правило возникло. В свое время мужчины носили шпагу. Носили ее слева, поэтому даму – независимо от того, нравилось ей это или нет – вели справа от себя. Чтобы можно было ее быстро обнажить.
– Кого обнажить?
– Шпагу, пошляк. Чтобы дать выход собственной агрессии. Потом стали ходить с револьверами, их носили чаще всего справа, а даму, соответственно, вели слева от себя. А что она сама об этом думала, никого не интересовало.
– Понятно, понятно. А сейчас кавалер опять ходит слева, да? Чтобы не удариться о сумку с продуктами, которую дама несет в правой руке?
– Напрасно вы иронизируете, это так и есть. И еще немного сзади, чтобы не спотыкаться о коляску с ребенком, которую дама катит перед собой.
– А ведь помочь даме нести сумку – тоже относится к этикету. Что здесь плохого?
– Как что? Это дает возможность без лишнего шума избавить даму от ее сумки вместе со всем, что в ней лежит.
– М-да... А вот, например: отчего, по-вашему, мужчине полагается встать, когда к нему подходит женщина?
– Из-за обыкновенной трусости. Делается это для того, чтобы ей было труднее отвесить ему заслуженную пощечину за недавнее оскорбление или еще какую-нибудь подлость, которую он по отношению к ней наверняка совершил. Вы же не будете спорить, что стоящего подлеца бить не так сподручно, как сидящего?
– Пожалуй, не буду, хотя сейчас я как раз стою. Кстати, а почему у слова «подлец» нет женского рода? Не ваши ли это женские козни?
– Отнюдь! Это еще одно свидетельство в пользу того, что мужчины хотят ограничить нас во всем.
