– А где же четвертый? Я видела четверых.
– Миледи, в Фаунтерре чертовски много всякого людского отребья. У них есть излюбленные места – притоны на окраинах, кабаки, бордели… Мы перерыли их все и нашли людей, видевших, как эти трое трупов пили с четвертым. Четвертый хотел подрядить их на дело, а они торговались, требовали подороже. Четвертый был в капюшоне, скрывал лицо. Но местная шваль все равно распознала, что он – не из их братии. Одежда на нем неприметная, но сапоги слишком хорошие. Говорил на жаргоне трущоб, но умные словечки нет-нет и проскальзывали. Был это подручный некоего лорда – «полезный человек», как говорится.
– Но что это дает нам, сударь? И без того ясно, что сира Адамара послал на Звезду лорд. Мы, кажется, и не подозревали купцов да лавочников.
Губы Марка расплылись в самодовольной ухмылке.
– Вам, миледи, не хватает искушенности в грязных делишках.
– Надеюсь, это придет с опытом. Что я упустила?
– Лорд нанял для убийства откровенную шваль, прежде им не проверенную. А убить следовало славного рыцаря, бывалого охотника. Имелись шансы – и немалые – что подонки не справятся с сиром Адамаром. Но нанимателя это не смущало. Понимаете, что отсюда следует?
– Что наниматель имел еще и резервный план.
– Или кое-что поинтересней, – подмигнул ей Ворон. – Поразмыслите на досуге, получите удовольствие.
Мира глянула в окно – ливень все не унимался, барабанил по стеклу. Улица опустела. Зеленая карета с гербами Нортвуда стояла поодаль, расплывчатая за пеленою дождя.
– Пожалуй, лучше подвезти вас к вашему экипажу, миледи, – сказал Марк.
– Ни в коем случае! – отрезала Мира. – Прощайте, сударь.
Она выпрыгнула под дождь и побежала по улице, подставляя лицо струям воды. Карета тайной стражи не спешила трогаться с места. Ворон Короны глядел вслед Мире и, вполне вероятно, смеялся.
Конец июня 1774 года от Сошествия
Восточнее Реки, окрестности ложа XVIII Дара Богов
До чего странно, когда время течет толчками. То возникает, то гаснет, будто огни в окнах.
Свет. Джемис Лиллидей, морщась, разглядывает рану Эрвина.
– Милорд, из вас целитель не лучше, чем мечник…
Развязывает мешочек с каким-то снадобьем.
– Вы решили прикончить меня медленно? – спрашивает Эрвин.
– Это надежное средство, милорд, – с обидой отвечает Джемис. – Отцовский лекарь дал.
– Я испробовал пять надежных средств – видите пузырьки?.. До Звезды оставался примерно один шаг, когда я бросил эту гадость и применил змей-траву.
– Змей-трава?.. Это же яд!
– Да неужели? Как вы догадались!..
Джемис нюхает жидкость в миске, брезгливо трогает пальцем, кончиком языка.
– Пекучая дрянь! Хуже красного перца.
В сомнении покачивает головой:
– Не лучше ли мое снадобье? Отцовский лекарь знает толк…
– Захотите отомстить врагу – отдайте его лекарям. А хотите помочь – делайте, что я скажу. Или хотя бы не мешайте, я сам сделаю.
Джемис берется за кисточку, осторожно подносит к ране.
– Выдержите, милорд?
– Конечно, нет. Буду рыдать и звать мамочку, я же неженка. Делайте уже!
Воин смазывает рану. Эрвин скрипит зубами и улыбается. Ничего не нужно делать самому – только лежать и ждать. В сравнении с прежними процедурами это почти блаженство.
Темнота…
Свет.
Точнее, запах. Сочный, аппетитный, с дымком. Воин жарит зайца.
– Я могу надеяться на косточку-другую? – спрашивает Эрвин, глотая слюну.
– Косточку?.. – удивляется Джемис. – Вы хотите кость?..
Пес сидит у огня, поминутно облизываясь.
