– Подождите, у нас же аппаратура стояла возле арки, может быть, она что-то записала, – неподдельная тревога звучала в голосе Родиона.
– Давай, включай, – махнул рукой Майкл, на его побледневшем лбу проступили бисеринки пота.
Сумеречные тени мертвенно лежали на камнях, синевато-серебристым светом мерцала дорожка, отбрасываемая в океане лучами медленно плывущего по небу Дзикана. Всё вокруг было пронизано его голубовато-ледяным сиянием. Друзья внимательно вглядывались в картинку, записанную прибором. Долгое время снаружи ничего не происходило. Всё так же мерно ударялись о берег волны прибоя, всё так же лился сверху холодный льдистый свет, но вот в поле зрения аппарата попал силуэт человека.
Невысокая, худенькая – это явно была Сюзанна, белокурые волосы густой волной падали на плечи и мягко струились. Она легко ступала по берегу, словно танцуя, балансировала на острых, торчащих из воды камнях, подходя всё ближе и ближе к сводчатому проёму. Серебристо-сизый туман, выползая из арки, стелился у неё под ногами, создавая впечатление, что она плывёт по воздуху, а не ступает по земле. Фигура Сюзанны постепенно будто погружалась в какую-то непрозрачную жидкость. Тяжёлыми серыми волнами мглистая завеса выползала из прохода и широкими лентами вилась вокруг неё. Вот они уже окутали её по колено и всё ползли и ползли дальше. Пелена всё сильнее уплотнялась вокруг девушки, подобно живому мыслящему существу, её размытые завихрения поднимались всё выше и выше. Сюзанна медленно приближалась к арке; дойдя, она замерла перед ней, покачнувшись, ухватилась за каменный свод, затем медленно, точно во сне, шагнула внутрь, и беспредельная тьма поглотила её.
– Стой, куда ты! – заорал Родион, как если бы это происходило здесь и сейчас, и Сюзанна могла его услышать.
А туман всё полз и полз, продолжая сгущаться и укутывая всё плотной непроницаемой пеленой. Скалы вокруг теряли свои привычные очертания и казались уродливыми изгрызенными зубьями, торчавшими из почвы. Дымка затягивала их, окутывала и прятала от чужого взгляда.
– Всё ясно! – произнёс Майкл дрогнувшим голосом, в душе он ощущал холодную безнадёжную тоску. – И обратно она, естественно, не вышла, – в его словах звенела горечь. – Мы должны её найти! – Сейчас он был бледнее, чем обычно, и с такой силой стиснул руки, что костяшки на сжатых кулаках побелели от напряжения.
– Что же нам лучше сделать? – настороженно вглядываясь в хмурые лица, спрашивал Родион.
– Я пойду за ней, – буднично, как о чём-то само собой разумеющемся, проговорил Майкл, в глубине чёрных глаз пряталась боль.
– Давайте лучше я! – вскрикнул Уилсон и подскочил на месте, глядя на Майкла.
– Приказываю здесь я! Сядь, Уилсон! – жестом остановил его Майкл; тонкие губы Бёркли стали почти бесцветной линией. – Пойду я сам! Обвяжите меня тросом на всякий случай, если меня туда начнёт затягивать, вытащите, – ледяным голосом распорядился он. – И аппаратуру я с собой захвачу, сколько смогу.
Помощник капитана был холоден и выглядел совершенно спокойным. Лицо его казалось абсолютно бесстрастным, но взгляд полыхал яростным огнём.
Зейт поднялся уже высоко в рубиново-красном небе, когда всё было готово, и Майкл, балансируя на осклизлых валунах, направился к сводчатому проёму. Чем ближе он подходил к нему, тем труднее ему становилось продвигаться вперёд. Ноги, словно налитые свинцом, отказывались шевелиться. Старший помощник капитана будто раздвоился. Одна его половина стремилась вперёд, страстно желая во что бы то ни стало найти Сюзанну. Другая часть не желала сделать ни одного шага в направлении этой таинственной арки, у него было такое чувство, точно там его ждала неминуемая гибель, распад всего существа. Но пока сила воли позволяла Майклу контролировать свои действия, и он медленно продвигался вперёд. Время тянулось неторопливо, минуты ползли не быстрее улиток. Однако чем дальше он шёл, тем больше ему казалось, что рано или поздно он не сможет сделать дальше ни одного шага. Стылый ужас словно тисками сжимал его грудь.
