– Не мельтеши! – жестом прервал его Майкл. – Сядь! Без тебя разберёмся, – ледяным тоном своего голоса он словно припечатал Уилсона к полу, и тому ничего не оставалось, как уныло плюхнуться обратно в кресло.
– Выход на низкую опорную околопланетную орбиту завершён, – сухо прошелестели по громкой связи слова Лотта.
В этот момент облачность под космолётом закончилась, внизу чётко проступили контуры материков и огромная ослепительно белоснежная шапка полюса, возвышавшаяся прямо посредине океана. Точно морщинистые руки, погрузившие пальцы в море, стекали с неё мощные многотонные глетчеры. Огромные дрейфующие глыбы льда айсбергами плыли по поверхности моря в холодных водах. Они были похожи на туманности межзвёздной пыли далёких галактик. Неподалёку на материке виднелись высокие горы с бездонными ущельями, будто покрытые тонким узором измороси. Остальная поверхность континента поражала своей необычайной пестротой, словно это была палитра художника.
– А интересно, вон то красно-бурое пятно внизу, это что? – показал рукой Карл.
– Ты у меня спрашиваешь? Ты у него спроси. Или вон у того, жёлтенького, – обиженно проворчал Уилсон.
– Цвет листьев зависит от частоты света, которым оно пренебрегает, – пояснил Родион. – Хлорофилл поглощает в основном синий и красный цвета, но отражает зелёный, поэтому растения на нашей родной планете кажутся зелёными.
– Ну да, ты откуда знаешь? – изумлённо уставился на него Уилсон. – Ты же вроде не ботаник.
– Знаю, – отрезал Родион. – Свет любой длины волны, от тёмно-фиолетового до инфракрасного, может поддерживать фотосинтез.
– А тут две звезды с разными спектрами излучения, – задумчиво проговорил Карл.
– Да, видимо, каждое из растений развивалось по своему собственному пути и усваивало свой свет, свою длину волны, а само меняло окраску в зависимости от этого. Так что вполне закономерно, что местные формы жизни обладают самыми различными оттенками.
– Да, пёстренькая она какая-то, прямо глаза разбегаются, – вздохнул со всхлипом Карл.
– Спорим, тут все цвета радуги есть! – восторженно произнёс Уилсон.
– Да надо тебе… – покусывал толстые губы Родион, отправляя на орбиту очередной зонд, обеспечивающий проведение измерений химического состава атмосферы. – Тише, капитан идёт.
В рубку, по-военному чётко вышагивая, вошёл капитан Брум, и следом за ним неуклюже протиснулся штурман Лотт.
– Как результаты? – сдержанно поинтересовался Брум, обводя всех пронзительным взглядом своих серых глаз.
– У нас тут возникли идейные разногласия, – начал Майкл.
– Идейные? Хорошо. Что за идея?
– Есть несколько вариантов для места посадки. Вот, посмотрите пожалуйста: один, примерно полторы тысячи километров справа сзади, другой – почти под нами, километров триста назад. Квадраты: 10/15 и 11/17, – чётко отрапортовал Майкл.
– Нет, учитывая вращение планеты, лучше всего сесть так, чтобы не сразу наступила смена суток. Поэтому нас устроит второй вариант.
– Да, тяжело им тут. Планета за тридцать часов вокруг оси обращается. Звезды две, и дважды – то день, то… опять день. Когда спят? – встрял в разговор Уилсон.
Капитан жёстко посмотрел на него, и тот осёкся на полуслове.
– Осматриваем более подробно вот этот участок. Квадрат 11/17. Все данные по нему сразу же ко мне. На следующем витке заходим на посадку. Короче, штурман, будьте готовы развернуть корабль и в случае чего набрать высоту, – приказал Брум.
