Тот же шутник, что хотел поставить похоронный марш, теперь прислал новый заказ на «Полет валькирий» Вагнера. Любитель классики хренов!
На секунду я представил, каково ему там сейчас. Знать, что в любую секунду в тебя прилетит очередь и перережет твою развалюху пополам с тобой вместе. Чувствовать это кожей. Ощущать себя практически покойником. Что ж, парень – ты это заслужил.
Какую-то долю секунды я помедлил, прежде, чем отдать команду. Мне даже не нужно было жать для этого на кнопку – Кристи услышит мой мысленный приказ и даст очередь.
И все же, что-то не давало мне это сделать. Наверное, не стоило мне представлять себе состояние этого парня – от этого убить его стало немного сложнее. Из мишени в перекрестьи прицела он превратился для меня в живого человека. С мрачным чувством я наблюдал за тем, как он разворачивается на месте, мысленно уже смирившись с тем, что стрелять не буду.
Когда стало ясно, что я позволил пирату уйти, чат разразился негодованием. Анимированные стикеры пучили глаза, плевались и вертели пальцами у виска. Из эпитетов, которых я удостоился, слово «слюнтяй» было наиболее лестным.
Несколько постоянных зрителей бросились меня защищать, даже начали кидать мне донаты и поздравлять с победой – набралось меритов пятьсот. Вскоре весь хейт разошелся – искать себе зрелище поинтересней. В их распоряжении были тысячи стримеров, колесящих по всей изведанной части планеты, и не было никакого смысла задерживаться на канале никому не известного колониста седьмого уровня. Вместе с ними исчез и Gleo, которого я даже не успел поблагодарить.
***
Минут сорок потребовалось мне для того, чтобы по узкому серпантину взобраться на стену каньона и доехать до того места, где поджидала меня парочка пиратов. Распознать это место было нетрудно: каменная площадка вся была изрыта и обуглена, там и тут на ней валялись почерневшие осколки ракет и обломки машины.
Сама машина, разорванная пополам тремя прямыми попаданиями, стояла в самом центре. Внутри салона виднелось тело в таком состоянии, что я невольно отвернулся и с трудом сдержал рвотный позыв. Впрочем, отвернулся не очень удачно: на глаза тут же попалась оторванная по локоть рука, валявшаяся чуть в стороне.
А вот кто-то из завсегдатаев чата, напротив, оживился. «Ого, расчлененочка!» – мелькнуло сообщение, сдобренное окровавленными смайликами.
Не обращая внимания на это веселье, я обогнул останки машины и направился к тому месту, где у земного автомобиля находится багажник. Я сюда приехал не для того, чтобы рассматривать трупы.
Над задней осью автомобиля находилось то, ради чего я проделал этот путь. Прочный бак, который осколком ракеты вскрыло, словно консервную банку, и из которого просачивалось голубовато-зеленое свечение. Просачивалось не только через отверстие, пробитое осколком, но даже через целую часть толстой металлической стенки.
Так светится ЭОН. Энтропийно-отрицательное начало. То, ради чего они на меня напали. То, ради чего все мы колесим по негостеприимным пустошам покинутой аборигенами планеты.
Я протянул к баку руку, активировав установленный на запястье контейнер. ЭОН хлынул в него переливчатым опалесцирующим фонтаном.
Я немного поморщился от того, что делаю. В общем-то, это недалеко от мародерства. С другой стороны, все мы на Озимандии нечто вроде мародеров. И потом, этот парень хотел меня убить. Будем считать, что это компенсация за разряженный щит и потраченные ракеты.
