Упав в кресло, я вдавил кнопку на штурвале, и время вокруг меня привычно замедлилось, превратив воздух в густое желе.
Три дрона над моей головой образовали правильный треугольник, едва заметно вращавшийся по периметру поляны. Отсюда они казались просто черными точками, но я мог приблизить изображение и рассмотреть каждый.
Рассматривать, однако, было некогда и незачем: стандартные дешевые ударные дроны, похожие вблизи на цветки с тремя лепестками – левитационными панелями. Каждый из них был вооружен пулеметной установкой с небольшим запасом патронов. Специально разработаны для уничтожения с дистанции низкоуровневых мобов. И низкоуровневых колонистов.
Де юре убивать людей на Озимандии запрещено. Де факто – ты никогда ничего не докажешь, потому что не проследишь связь дрона с хозяином. Да и кто будет доказывать, если тебя убьют? Полиции на этой планете нет, и прокуратуры – тоже.
Кто-то навел их на нас. Кто-то из корпоратов по нашему стриму понял, где можно найти ничейный пока еще объект озимандийцев. И среагировал быстро и жестко. Но как они узнали? Где я прокололся? Ладно, это потом, на это нет времени – сперва нужно выжить.
Не мешкая я навел пулемет на один из дронов, ориентируясь на метки, которые щедро рассыпала перед моими глазами Кристи. Поправка на ветер... Кучность стрельбы... Сопротивление воздуха...
Поймать в прицел маленький верткий аппарат было очень тяжело, а предсказать траекторию полета каждой отдельной пули не смогла бы даже Кристи со всеми своими вычислительными мощностями. Первая очередь прошла мимо. Аппарат, до этого пытавшийся расстрелять отчаянно маневрировавший трицикл Хагена, стал разворачиваться в мою сторону.
Ярость вспыхнула в моей голове кровавым цветком, заставив вцепиться в штурвал, едва не выломав его из панели. Эти твари, кем бы они ни были, ничем не рисковали. Сидели где-то в сотне километров отсюда, возможно, даже попивали кофе из хорошего синтезатора, и спокойно, без спешки, убивали нас. С каким удовольствием я сейчас распластал бы каждого из них очередью поперек, но их не было внутри пустоголовых машин. Безжизненные роботы были единственной мишенью для моего гнева.
Я прицелился тщательно, задействовав все ресурсы Кристи, с которой мы сейчас были в некотором смысле единым существом. Похолодевшие от ярости руки тщательно выставили прицел – я сейчас хорошо ощущал разницу в долях миллиметра и угловых минутах. Выпущенная мною очередь разломала беспилотник, словно игрушку, попавшую под колеса машины. Я успел увидеть, как все три деформированные левитационные панели разлетелись в разные стороны.
Я сдвинул пулемет по часовой стрелке и так же расчетливо изрешетил второй аппарат. Оставался еще один, и он сейчас явно распознал во мне главную опасность и стремительно наводил на меня тонкое жало своего пулемета. Быстрее, чем смог бы прицелиться в него я, даже наделенный нечеловеческой реакцией.
– Ребята, вломите ему, я не успеваю! – послал я панический мысленный приказ.
– У меня патронов больше нет, – отрапортовал Норберт.
– У меня тоже, – заявил Хаген. – Все. Приехали.
Я понимал, что не успею. Дуло пулемета смотрело прямо в меня. Неведомому оператору оставалось не более одного мгновения, чтобы разрядить в меня остатки боезапаса, превратив мой броневик во вскрытую консервную банку.
Однако в следующую секунду какая-то тень, метнувшаяся снизу, врезалась в беспилотник, завалив его набок и намертво сцепившись с ним. Утратившая управление конструкция подпрыгнула в воздухе, закрутилась и рухнула на землю. Только в этот момент до меня дошло, что протаранила врага дорогущий разведывательный дрон Касуми. Теперь мы остались без него.
