Хосе не стал уточнять, но я прекрасно его понял. Он был отцом большого семейства, и на Озимандии зарабатывал им на жизнь: расчищал участки под новые базы «Юнити», а компания взамен платила его семье пособие из собранных на Земле донатов. Таких, как он, называли выжигателями, и это считалось на Озимандии работой тяжелой и неблагодарной.
Не реже раза в пару дней его супруга – с которой он и не думал разводиться – звонила ему по приватному каналу и, чаще всего, устраивала головомойку по поводу того, что денег поступает мало, что детям он совсем не уделяет внимания и наверняка путается там с какими-нибудь космическими шлюхами.
В такие моменты мне всегда хотелось спросить Хосе, почему он не пошлет надоевшую супругу подальше, но я всегда удерживался от этого. В этот раз, все-таки, не удержался.
– А с оравой этой на шее мне что делать? – буркнул Хосе. – Тебе легко рассуждать – ты, небось, и женат, никогда не был.
– Был, – ответил я, глядя на то, как кубики льда медленно тают в стакане виски, только что принесенном роботом, похожим на ведро с колесами. На вкус напиток был почти аутентичным, лишь имел едва заметный посторонний привкус. Что-то похожее на имбирь.
– Серьезно? – Хосе, кажется, удивился. – А дети?
– Детей не было, – ответил я. – Поначалу мы не хотели – карьера у обоих, все дела. А когда доросли… знаешь, как оно бывает… В общем, она работала в аудите, там живые люди нужны до сих пор. А я был юристом по слияниям и поглощениям. Тоже дело неплохое, но ИскИнов там внедряют активнее, вот я и оказался на обочине в какой-то момент. Сократили, а новую работу по профилю хрен найдешь, все схлопывается.
– А переквалифицироваться? – спросил Хосе.
– Я пробовал, мотался по разным курсам, даже хотел стать компаньоном…
– Это «другом по вызову», что ли? – Хосе усмехнулся. – Ты-то, известный одиночка?
– А что было делать? – я развел плечами. – Все говорят, что это профессия будущего. Времени у людей много, деньги тоже есть, а не хватает только живого общения и сочувствия к их проблемам… но я не смог. Не мое это.
– Да уж, это не каждый может, – Хосе сочувственно покивал. – А дальше что?
– А дальше… – я сделал большой глоток из стакана, – дальше все, как обычно. Однажды она сказала, что хочет ребенка. Но рожать его от человека, который сидит на ББД, это ниже ее достоинства. А раз так, то…
– Нда-а… – протянул он. – Ну, тут не знаю уж, что хуже…
Пару минут мы помолчали, потягивая виски и решая вопрос, у кого из нас сильнее не удалась жизнь, каждый про себя.
– А сегодня чего приехал? – спросил, наконец, Хосе. – Так быстро насобирал, что ли?
– Да, быстро вышло, – ответил я, допивая свой стакан. – Только чуть не убили сегодня. Две с половиной единицы со Свалки вез, а тут – пираты.
– Вот то-то и оно, – Хосе покачал головой. – Копаешься в окаменевшем говне каких-то гуманоидов целыми днями, а потом за какие-то сраные две с половиной единицы тебя убьют и фамилию не спросят. Когда я в детстве фантастику читал про космос, там оно как-то все не так было.
Я кивнул. Я тоже еще несколько лет назад представлял себе исследование космоса несколько иначе. Даже когда смотрел стримы – с той стороны экрана все выглядело как-то романтичнее и возвышеннее.
– И вообще, – Хосе вдруг с силой стукнул дном стакана о стол, спугнув устроившегося на салфетке крыса, – все это похоже на какую-то разводку. Установили они нам правила, как в РПГ, но в РПГ-то ты всегда постепенно крутеешь: качаешься, набираешь шмот все лучше. А здесь что? Работаешь-работаешь, отбиваешься от мобов, целыми днями лопатишь какой-то мусор. Ну, это ладно. Наберешь ЭОНа, привезешь на станцию – и в итоге денег за него хватает только, чтоб заплатить по счетам, пожрать, поспать и шлюху снять. А потом езжай гриндить дальше. И так… сколько? Год? Два? Всю жизнь? Тысячи людей в Симмонсе сидят вообще безвылазно: кто-то боится, кто-то без машины остался или нет денег на топливо. Разве это честная игра?
