В тот раз мы с Сашуком грабанули ближайший сельскохозяйственный техникум на предмет матрасов. Матрас в смысле веса и концентрации наполнения – наиболее перспективный в этом деле товар. Он хорошо ложится на велосипедную раму, удобен в обращении, наполнен альковной предысторией. В любом старом матрасе есть загадка. Кто на нем спал? С кем? Что видел во сне? Сбылся ли вещий сон? До применения матрасов в формировании личных библиотек мог додуматься лишь молодой и свежий мозг.
Первая ходка прошла успешно. Три матраса сушились во дворе училища. Мы без труда перелезли через забор и сгрузили их на велики. Книготорговец Мельников принял у нас мокрый текстиль. Мы поняли, что утильсырье перед сдачей надо увлажнять, чтоб придать ему веса. Задача номер один была решена. В книголюбивой очереди мы приобрели репутацию «матрасников». «Болоньевые куртки» нам завидовали. Их старые тряпки, собранные по соседям, конкуренции нашему продукту не составляли.
Второй раз нам с Сашуком удалось пробраться на склад. Почему-то сделали это днем. Безнаказанность разлагает, вызывает расслабленность. Нас поймали. На выходе стоял здоровенный мужик, похожий на десантника. С папироской в зубах. Завидев нас, он вынул ее изо рта и призывно свистнул.
– Подите-ка сюда, – приказал он.
Мы сбросили матрасы с плеч, но мужчина быстрым шагом подошел к нам и крепко взял каждого за запястье.
– Не шалить, – предупредил десантник. – А то остаток жизни будете работать на медикаменты.
Он служил директором этого учебного заведения. Провел нас в кабинет на втором этаже и закрыл дверь изнутри на ключ.
– Рассказывайте, – сказал он устало. – Что вас сюда занесло?
Мы начали мямлить про любовь к литературе. Валяли дурака профессионально. Нашей задачей было его растрогать. Мол, бедные дети. Тянемся к знаниям. Сюжетом нашей истории десантник заинтересовался.
– А «Виконт де Бражелон» у них есть? – спросил он.
– Пока нет, но скоро будет, – поспешил ответить Лапин. – Мы можем держать вас в курсе новинок.
– А живете где?
В этом случае мы наврали радикально, перенеся наше местожительство в далекий микрорайон Каштак. В действительности я жил метрах в трехстах от техникума. Мой дом был виден из окна и сейчас, скрываясь нижними этажами за трансформаторной будкой и татарскими декоративными кленами.
– Сообщать родителям или сразу обратиться в милицию?
Мы напряженно смолкли. В милицию нас забирали по весне за попытку осквернения памятника славы в Лагерном саду. В школе обстановка была накаленной. Очередной проступок мог бы стать жирной точкой в нашей многообещающей творческой карьере. Мужик усилил напор:
– Делайте что хотите, но чтоб сегодня же три моих матраса были на месте.
– Какие такие три матраса? – возмутился я. – Не знаем мы про ваши матрасы.
Мы детально ввели его в курс дела, рассказав, что похищением утильсырья занимаются сейчас все пытливые школьники города.
– Это придумал Витька Мазаев, – добавил Лапин изобретательно и плаксиво. – Он первым начал сдавать матрасы.
– Мазаев? – удивился директор. – Я знаю Мазаева. И мать его хорошо знаю.
– Безотцовщина – главная составляющая трудного детства, – подло вставил я.
Директор посмотрел на меня исподлобья.
– Так. Фамилия. Имя. Отчество. Год рождения. Номер школы. Имена и место работы родителей.
Он взял листок бумаги и удивительно изящным для пролетарской руки почерком записал ахинею, которую мы ему выдали. Я свои биографические данные выдумал полностью, сообщив при этом, что родился не где-нибудь, а в Улан-Удэ. Сашук назвал имя одного чувака из враждебной тридцать второй школы. Я пожалел, что не представился другим подонком оттуда же. Самым сложным оказалось придумать место работы родителей. Сашук пробормотал что-то про Политехнический институт. Я рассказал историю своего родственника из Новосибирска.
