А потом плюхаюсь на свою кровать.
- Армен.
Со стороны соседа не доносится ни слова. Драку он со мной проиграл. Я бы тоже не хотел после такого разговаривать. Но эта бестия опять взялась за неспортивные методы.
- Подъем, засранец! - ору так, чтобы у соседа отпало желание притворяться.
Тогда он нехотя разворачивается. Один глаз заплыл. Губы расплываются в оскале.
Вообще-то мы очень похожи: мой отец немногим лучше его отчима. Наша своеобразная дружба началась с самого первого спора, в котором мы противостояли друг другу. А потом в этом тотализаторе стали участвовать местные денежные мешки - бизнес-идея моего соседа, способ заработать.
Я думаю, мы смогли бы запустить революционный проект, если бы в глубине души не ненавидели друг друга.
- А теперь давай заново, откуда засос? - начинаю я.
Армен закладывает руки за голову.
- Сходил к своей ненаглядной?
Меня бесит когда он так называет Аню, поэтому беру и кидаю в соседа ботинком. Армен уворачивается.
- Что сказала?
- Что вызвала тебе охрану.
Крепко сцепляю ладони, переплетая между собой пальцы. Признаться, меня эта ситуация бесит. Армен ведь хотел заставить меня наделать глупостей. И я чудом сам не напоролся. Ведь еще пара нарушений с моей стороны и отец будет в ярости.
Вот, что называется “заклятый друг”.
- Так кого ты подловил в темноте? - прицеливаюсь чтобы запустить второй ботинок.
Хочу до конца разобраться.
- Лискевич, - выдает Армен.
Присвистываю.
- Настю?
- Очень хочет заставить тебя ревновать, - Армен смотрит в потолок.
- Целуется как? - падаю спиной на постель.
Я почти разделся и за день ужасно устал. Так и тянет поваляться.
- Хорошо, - долетает до меня в ночной тишине. - Не знаешь, от чего отказываешься.
- Может, тогда и забирай Лискевич себе? - поворачиваю голову к соседу. - Так у тебя какое-то время не будет проблем с финансами.
Армен усмехается и снова отворачивается к стене.
Мне иногда даже бывает жалко соседа.
Его отчим как будто поклялся не потратить на подкидыша ни одной лишней копейки. Все оставляет своим сыновьям, а Армена держит подальше от семьи, в лицее, при этом постоянно повторяя, что тот недостоин большего, потому что не выказывает должного уважения.
А как уважать того, к кому испытываешь только презрение? Я слышал краем уха, что отчим Армена подсидел его отца и силой заставил мать бросить первого мужа.
Закладываю руки за голову.
Сейчас мне очень хочется чтобы все каким-то образом сложилось правильно: Армен нашел свое счастье с Лискевич и перестал участвовать в спорах. Ну а я…
Следует широкий зевок и я удобней устраиваюсь в кровати.
Хороший завершение дня все-таки.
Ночью мне снится то как мы с белокурой гуляем по парку и я держу ее за руку. Чувство такое теплое-теплое. Как будто я влюбился. И такое со мной в первый раз.
Просыпаюсь от истошного воя будильника и со всей силы бью ладонью по столу. Это уже не первый раз, когда бедный гаджет оказывается на полу. Вот поэтому-то я и перестал заводить будильник на телефоне.
Уже не один аппарат пострадал.
Одеваюсь и принимаю душ в приподнятом настроении. Мне кажется, что по крайней мере одна из моих проблем решена: Армен и Лискевич. Если замкнуть их друг на друга, я во-первых убираю сильнейшего соперника и спасены мои бабки, а во-вторых, избавляюсь от назойливых приставаний Насти.
Почистив зубы, плескаю себе холодной водой в лицо. О, если бы Лискевич знала, что вдохновит меня своей сценой-типа-для-ревности!
