Но я не такая.
- Кстати, с таким мейком, - говорит Вильцев-младший, не поворачиваясь. – Тебя девчонки сожрут живьем. А я понаблюдаю.
Я снова чувствую, как ногти впиваются в ладони. Да блин, там наверняка за сегодняшний день образуются кровоподтеки или синяки.
Неизвестно почему, но это замечание меня до крайности задевает. Выжидаю ровно шестьдесят секунд – не знаю, сколько прошло в реальности, я считаю про себя.
Вспоминается что-то про восточных мудрецов: «Прежде чем что-то сделать, досчитай до десяти про себя».
До десяти слишком коротко. Кирилл едва ли успеет убраться из коридора.
Следом я бросаюсь в ванну и резкими движениями стираю макияж. Лицо идет алыми пятнами. Почему-то мне кажется, что если бы меня отругала мама, мне было бы не так… стыдно.
Вот же гад!
И я конечно же опаздываю на ужин, но стыд, который я испытываю, заходя в шикарно обставленный зал, все равно какой-то другой, не такой острый как с макияжем.
Похожий на вспышку взгляд Кирилла скользит по мне как будто невзначай. Спешу повернуть голову к маме и, наверное, скорее додумываю, чем вижу ироничную улыбку Вильцева-старшего. Как же он меня бесит! Напыщенный… бандит!
- Аня, - сдавленный голос матери приводит меня в себя, и я перевожу взгляд на хозяина дома.
Невысокий человек в модном и наверное дорогом костюме. Уже лысеющий, обрюзгший и какой-то серый. Они с сыном сочетание несочетаемого, как будто и вовсе неродные. Понятия не имею, должна ли я перед ним извиниться сейчас? Вильцев-старший выглядит усталым скучающим.
- Простите, мне пришлось задержаться… - вот сейчас я точно увидела ироничную улыбку Кирилла.
- Твоя мать все передала.
- Из-за макияжа, - тихо добавляет Кирилл и как ни в чем не бывало приступает к ужину.
Я снова упираю ногти в ладони. Однако эта фраза не производит ровно никакого впечатления на хозяина дома.
Только на мою мать. Таких удивленных глаз я у нее давно не видела.
Ужинаем в молчании. Мне кажется, что Вильцев хотел показать гостеприимство, но у него как-то не вышло. Сразу ощущается, что он считает нас с мамой за прислугу, а не за людей. Это видно хотя бы по тому, что мы сидим в самом дальнем конце стола и прислуга даже не спрашивает нас о выборе блюд, в отличие от хозяев.
Мы получаем то, что дают. Мне становится еще более неприятно от этой ситуации.
Я не сразу замечаю бледную худую девочку, которая сидит рядом с Вильцевым-страшим и практически не отводит взгляда от тарелки. Так это и есть мамина ученица?
Она выглядит едва ли не безразличной. Все в этом доме как-то не так.
После ужина мама остается провести что-то вроде показательного урока, хотя, как мне кажется, в десять вечера все нормальные люди уже немного хотят спать. Ну, в общем, им не до уроков.
Так что я отправляюсь восвояси одна, опасаясь заплутать. Дорогу до обеденного зала мне пришлось спрашивать у уборщицы.
Но еще больше я боюсь снова нарваться на Кирилла Вильцева. Кто знает, может быть он решит растолковать мне суть своих угроз.
А я чувствую себя сейчас хуже некуда. И так оказалась бездомной сиротинушкой в доме грозного олигарха.
Но путь проходит спокойно. Я переодеваюсь в пижаму, вдыхая знакомый домашний аромат и рассматриваю ладони, стоя у приоткрытого окна. Даже свет не хочу зажигать – вдруг это привлечет сумасшедшего мажора?
На подушечках остались алые следы.
- Я этого добьюсь, - вдруг долетает до меня голос Кирилла.
