– Хватит!
От услышанного голоса все тело пронзило яркой вспышкой. Радости, узнавания, счастья. У меня будто силы восстановились и все раны зажили.
– Синарьен… – я скинула оковы чужих рук и бросилась к принцу, не чувствуя усталости и боли. Вскочила на ноги, толком не видя его из-за окровавленных глаз, но зная наверняка, что не ошиблась. Это он! Синар выбрался из другого мира, чтобы меня спасти! Пришел помочь!
Но, сбив плеткой ноги, стражи снова прижали меня к полу. Так сильно, что показалось позвонки взрываются под тяжестью сапог, но я все равно выкрутилась и уставилась на Синарьена сквозь сетку грязных волос.
– Синар…
– Я жив, – принц, что сидел в глухом углу зала среди зрителей, выпрямился и откинул черный капюшон. Зал ахнул, задрожал голосами, по рядам полилось удивление и восхищение, смешанное с ужасом. Короткие белоснежные волосы наследника с яркой темной прядью, свисающей на высокий лоб, синевато сверкнули. Принц медленно, слишком вальяжно спустился на первый ряд и остановился около замершего в шоке обвинителя.
Любава
Ин-тэй Дэкус резко вскинулся на ноги, ступил навстречу и потянулся к сыну, но принц развернулся к нему спиной и обратился к верховному судье:
– Вы не можете казнить эту… – он небрежно ткнул в меня пальцем, но так и не глянул, не обернулся, – безродную, потому что я привязан к ней жизнью. – Холодный бесцветный взгляд скользнул по толпе и, завернув по дуге, замер на моем лице. Принц поморщился. Шрам, что все еще бугрился на его щеке, потемнел, налился кровью. Ин-тэ поджал губы и еще жестче добавил: – Любава, ученица элитной академии Агоса, украла мою магию и мое сердце! – он нехорошо усмехнулся и покачал головой. – И это не любовь, поверьте, это физическая угроза моей жизни. Патроун, вы же можете услышать, есть ли у меня пульс? – Синар посмотрел на ректора.
Тот побелел еще больше. Кряхтя, поднялся, вскинул ладонь и направил магический поток в грудь Синарьена.
– Да, ин-тэй, – заговорил хрипло старик, исподлобья поглядывая на короля, – сердце вашего сына не бьется, а вот у нее, подозреваю… – ис-тэ показал на меня, – их два. Я не могу услышать сквозь такие сильные артефакты, – крючковатый палец обрисовал цепь и кандалы, что пудовой тяжестью тянули меня к полу.
– Вот же мразь! – король подался ко мне, краснея еще гуще. Над головой загудела магия, колкие искры вмиг разошлись по плечам и сковали горло. Ин-тэй, замахнувшись тростью, гаркнул: – Покалечу, отродье иномирское!
Стражи буквально швырнули мое ослабленное тело под ноги правителю, но ему дорогу преградил Синарьен. Он, до безумия спокойно склонившись, потянул меня за шиворот, заставляя подняться, но это внезапно остановило Дэкуса от нападения, и его магия рассыпалась в воздухе синим порохом. Король побоялся зацепить сына, этот страх прочитался в темно-карих глазах, как откровение.
– Никто не приблизится к ней! – зло вскрикнул Синарьен. – Я приказываю! Она – моя собственность, ясно? Моя жизнь! И пока это не изменится, никто ее пальцем не тронет. Даже король, – он перевел жесткий взгляд на побагровевшего отца.
Я не могла поверить в происходящее. Это все сон, очередная иллюзия…
– Отец, ты же видишь то, что не видят другие, – заговорил Синарьен, толкая меня к королю, словно шавку дворовую, но полностью не отпустил, крепко держал за локоть. – Связи… крепкие, такие, что ни одна магия не может порвать.
