Наконец, они оказались в коридоре, в конце которого маячили шахты лифтов. Короткими перебежками между выпирающих стенок, они добрались до цели и нажали все доступные кнопки вызова. Словно в отместку студентам, лифт двигался долго, заставляя отмерять каждую секунду. И в этот момент до острых ушей мальчишек донеслись шаги. Кто-то двигался по одному из дальних коридоров, и в любой момент этот человек выйдет на прямую видимость холла. Если шаги принадлежали Барлоу – им было не жить.
Спасительный сигнал раздался у них над головами, знаменующий приезд транспорта. Ещё до того, как створки лифта полностью открылись, Томас с Альбертом уже просочились внутрь и припали к стенам, прячась за мизерными выступами. Коридор всё ещё был пуст. Но двери лифта тоже не торопились закрываться, как бы сильно Томас ни вжимался в кнопку этажа. Альберт высунул глаз в проём, оценить обстановку и тут же отпрянул обратно, вжимаясь ещё сильнее в стенку.
– Это Барлоу! Он реально нас преследует!
– Надо возвращаться на общий этаж.
– Нет, именно этого от нас и ждёт! Надо в сад, он большой и листья уже распустились. Там мы всегда сможем укрыться.
Двери лифта сомкнулись, пока зловещие шаги звучали ещё далеко в коридоре. Механизм начал неторопливый спуск в ближайшую точку, где шахты подходили к входу Академии – подвальный этаж. Место это было не меньшим лабиринтом, чем кафедра цепей, но эти лабиринты Томас знал как родные, потому что именно здесь располагался личный кабинет Барлоу. Всё, что им надо было сделать – пробраться к лестнице на первый этаж и пересечь там атриум. С напором хомяка в клетке, чувствующего сыр в конце лабиринта, Томас с Альбертом ринулись по сырым тоннелям к лестничному пролёту. Перебиваясь на все четыре конечности, они взметнулись по нему вверх.
Первый этаж. Размером со стадион и покрытый от края до края белым гранитом. Его колоннада разносилась во всех стороны, являя гостям непоколебимые опоры, на которых зиждился храм знаний. Коричневые трещины, покрывающие их, символизировали наследие половины века, что стоит Академия. На колоннах были развешены портреты величайших учёных, что все эти годы развивали науку сингулярности. А по центру, на мраморном постаменте красовался огромный женский бюст. «Элизабет Лломан – мать наук о кристаллах» гласила золочёная надпись, выбитая на постаменте. Вид этого места приводил в восторг гостей, в трепет – абитуриентов, и в скуку – старшекурсников. Но сегодня был особый случай, ведь Томаса и Альберта этот вид привёл в облегчение, в особенности входная дверь. Быстрым шагом, дабы не осквернять лики коллег, и что важнее не привлекать внимание, они пересекли атриум и вдохнули сладкий запах свободы из открытых дверей.
Преодолев порог своего учебного заведения, друзья на всякий случай обернулись и внимательно осмотрели этаж. Барлоу на горизонте не было.
– Фух, – выдохнул Альберт, – точно тебе говорю, он отправился искать нас в нашей комнате. Вот поэтому мой куратор – не он.
– Да-да, ты лучший в избегании Барлоу, – бросил Томас, ступая вперёд по каменной дорожке. – Но он ещё способен нас нагнать, так что лучше уйдём подальше от входа.
Альберт дёрнулся, как от удара молнии.
– Ты прав, – он прибавил шаг, – от него можно всякого ожидать.
И всё же, даже если шансы преследования Барлоу не были равны нулю, друзья отправились в прогулку в размеренном темпе.
