— Полина, садись, — тут же велела мама, — как раз все еще горячее.
— Угу, — отозвалась я, отметив снисходительную улыбку Игоря... точнее, она вообще-то должна быть призывной, но что-то пошло не так.
Через некоторое время я села за стол, стратегически расположившись между Викой и мамой. Бывшего это явно не обрадовало, но я драконья принцесса в оборках или где? Пусть смотрит и скрипит зубами... Р-р-рыцарь.
Некоторое время я не могла понять, чем вызван приезд Игоря. Он заливался о погоде, об успехах, даже про торт, который любезно привез. Как по мне, можно было бы торт оставить, а Игоря услать. Тогда были бы все счастливы. Но мама все же противник таких жестких мер, поэтому приходится терпеть. К тому же все были страшно заинтригованы: что нужно Кабычинскому?
Ответ на этот вопрос прозвучал ближе к окончанию трапезы. Игорь на меня внимательно посмотрел, попытавшись использовать прежнее демоническое очарование. Но колбасная нарезка явно победила, и Кабычинский перестал играть на публику.
— Я через месяц уезжаю во Францию, — заявил он, глядя прямо мне в глаза. — И хотел бы, чтобы Полина поехала со мной.
Мы с Лешкой и Викой синхронно подавились. Папа и мама, как более опытные и повидавшие на своем веку, только переглянулись. Потом папа, очень деликатно наколов оливку на вилку и осмотрев со всех сторон, уточнил:
— С какой же целью?
Я мысленно потерла руки. Чудесно! Если что — не могу с тобою миловаться, меня папа не пускает! И мама целоваться не велит! А муженек-мясник ждет дома!
Последний тут же представился крепко сбитым и с сияющей лысиной... заплывшим глазом и в забрызганном кровью переднике на голую грудь. У Кабычинского случился бы приступ эстетического инфаркта, и он больше никогда не приблизился бы к нашему дому.
Кабычинский заметил мечтательную улыбку у меня на лице и, кажется, заподозрил что-то нехорошее. Улыбка осталась прежней, но пришлось про себя все же несколько расстроиться, ибо такого раскрасавца-мясника нет даже в проекте. Конечно, можно было попросить кого-то из друзей-байкеров, однако многих из них Кабычинский знает, так что театр не прошел бы. А жаль.
Поэтому до конца обеда пришлось молча ковыряться в своей тарелке и слушать разговор, который умело поддерживали мама и папа. Положение было... занятным. Получалось, что он добился еще большего успеха, теперь едет работать во Францию, его пригласили в солидный коллектив и...
Мы с Викой переглянулись. Честно говоря, мне ничего не говорит название самого коллектива. Ну хорошо. Спишем это на мою необразованность, и все такое. Классическую музыку я слушаю, но на этом как-то дальше не складывается. Может, я такая женщина непросвещенная, а может, сам Игорь настолько надоел, что отбил всяческую охоту изучать прекрасное.
Но все это лирика. Меня больше интересует, зачем ему понадобилась я? Понял, что влюблен и жить без меня не может? Глупости. Уж я скорее поверю, что Арне влюбился в меня с первого взгляда по той элегантно кособокой фотографии на сайте знакомств, чем в то, что Кабычинский решил променять батальон своих баб на одну Полину Пожидаеву. Плавали, знаем.
Но Игорь продолжал вдохновенно вещать, что понимает, как нам было тяжело, но теперь он все осознал и обязательно изменит к лучшему. Кого именно, меня или обстоятельства, я так и не поняла. Настрой вот как-то совсем мимо кассы, надо будет зажать его у стеночки гаража и вытрясти правду.
