Судьбы. Реальные истории - страница 8

– Вот и я примерно про то. Знаю, что надо. А зачем… Мне немного от этого «надо» не по себе.

Женщина вдруг похолодела от нахлынувших на нее не известно откуда взявшихся воспоминаний.

– Да уж. Печорин с холодным сердцем. Ты с прошлых жизней не сильно изменился.

– Я очень любил Григория Александровича в школе. А что? Это заметно?

– Заметно. Тебе ведь было все равно тогда, все равно и теперь. И извиняться ты вряд ли станешь. Но косяк есть. Из того, что идет: я даже о чувствах своих не могла говорить, улыбалась и храбрилась. Полы мыла и в служанки нанималась. А сейчас выбираю слабых, ориентированных на семью и тех, кто точно не бросит. Но таких мужчин бросаю я. И воспитываю ребенка одна. А бросить женщину и потом распивать с ней вино – очень даже в духе Печорина. Чувства у меня сейчас жутковатые.

– Вино – лишь повод. Извиняться? Если бы я знал за что. А какие выводы у тебя? Я все еще хочу продвинуться дальше. Иначе это опять будут очередные годы ожидания. Когда меня про тебя торкнуло на семинаре…

– Вся жизнь пошла наперекосяк?

– Не было и месяца, что бы я не думал о тебе.

– Ну, раз в месяц можно.

– Трудно же так жить. Начал копать.

– Ну, и что? Накопал?

– И меня накрыло состояние – ждать. Долго, внимательно и вдумчиво. Трудно это написать. Не торопи меня. Это длится три года.

– Думаю, это твое обычное состояние.

– Я тебе почти в любви признаюсь же.

– Нет, Виктор, не признаешься.

– Это ты думаешь. А у меня впервые.

– Если с тобой серьезно, то ты больно делаешь. С тобой только поржать.

– Верно. Но долги-то я сегодня хочу отдать.

– Нет, не хочешь.

– Ну откуда ты знаешь о моих желаниях?

– По твоему бездействию и ответу на мое сообщение (то, которое об извинении).

– Я боюсь. Мне трудно написать это предложение. Я впервые в жизни осознанно ХОЧУ отдать (попытаться отдать) очень важный долг. Разум тормозит наступление этого события из всех сил. Фу. Признался в мелочи, а как пробежал в гору…

– Я знаю, что ты трусишь и не хочешь. А типа надо.

– А типа да. Только знаю, что это очень важно. Для кого? Для чего? А надо.

– Я тебе написала прямо, а ты типа не понял.

– Оля, я типа все ж понял. Но это нужно делать, глядя в глаза. Мне так думается.

– Боже, ну ты и медлительный. Но раз хочешь отдать долг, все-таки немного изменился. Надеюсь, что у тебя получится.

– «Тебе ведь было все равно тогда, все равно и теперь. И извиняться ты вряд ли станешь. Но косяк есть». Это самая важная штука? Меня она беспокоит. Ну, раз хочу, значит-таки немного расту.

– Только до моей пенсии давай увидимся. Я все-таки с сильными мужчинами хочу встречаться, не с сильными дедушками.

– Вот твой язык. Он был такой всегда или только в этом теле?

– Ну, тебе пишешь, что ты сделал больно, последствия такие-то. А ты почему-то не извиняешься. Тебе все равно. И ты небрежен к чувствам других. С тобой по-другому нельзя. Это про язык.

– В вотсапе извиняться? Ты серьезно? Я, напротив, понял бы диаметрально противоположную интонацию.

– Нет, Виктор, я не серьезно. Забудь.

– Забыл.

Олю трясло. Такое ощущение, что ее пять минут назад бросил с детьми муж и ей нечего есть. Да еще и сделано это было походя, с улыбкой. Она вышла покурить. Офигеть просто. Было в прошлой жизни, а накрывает в этой. Женщина посмотрела профиль Виктора на фейсбуке. Пол мужской. Да, очень содержательная информация. А вообще, жалко, что требования о взыскании алиментов ограничены тремя годами. Вот если бы они не были ограничены пределами жизни. Например, так.