Как считает судья Конституционного Суда в отставке, известный ученый-юрист Тамара Георгиевна Морщакова, наличие следственных судей может эффективно ограничить эксцессы следствия, когда, например, следователь своим решением отклоняет материалы, которые могут свидетельствовать в пользу обвиняемого, по той причине, что они получены не при помощи следственных действий. А вот у следственного судьи нет заинтересованности в том, чтобы отвергать материалы защиты, и есть процедуры, чтобы признать их доказательствами.
Вдобавок Конституция у нас не ограничивает действие принципа состязательности судебного процесса только судебными стадиями. Введение в Уголовно-процессуальный кодекс права жаловаться судье на действия следователя также предполагает, что появится арбитр для разрешения конфликтов между стороной обвинения и защиты. Однако пока состязательности на стадии следствия как таковой достичь не удается. Появление следственного судьи изменит ситуацию.
Иными словами, речь идет о более высоком качестве судебного контроля за предварительным следствием. Вопросы статуса очень важны, потому что необходимо обеспечить реальную независимость следствия в том числе и от коррупционных соблазнов.
В любом случае история дает нам хороший опыт, показывающий, какие должны быть механизмы и решения, для того чтобы выстроить эффективную, работающую систему следственных судей. Уверен, что она станет еще одной (весомой) гарантией независимости следователей и в конце концов будет работать на обеспечение принципа справедливого правосудия, а значит, на повышение доверия к судебному механизму в целом.
И наконец, третий урок – это важность создания атмосферы доверия общества и бизнеса к судам.
В сложные социально-экономические моменты, в чем бы ни заключались конкретные причины экономического замедления, на первый план всегда выдвигается необходимость бесперебойной работы институтов развития, которые могут функционировать только в атмосфере стабильности «правил игры» и доверия к судебной системе. Это обусловлено наличием прямой зависимости между качеством судебной власти, экономическим ростом и социальным развитием.
К сожалению, именно в этой части нам можно поставить «двойку», особенно если сравнивать сегодняшнее отношение общественности к судебной системе и ту обстановку, больше похожую на эйфорию, которая царила в стране после запуска судебной реформы 1864 г.
Новый суд стал в 1864 г. не просто школой гражданственности, школой усвоения простыми людьми правовых понятий, юридических ценностей. Он давал людям надежду на справедливость и перемены к лучшему.
Кстати, я думаю, что если бы не судебная контрреформа, то драматический театр окончательно разорился бы и умер. Потому что во времена Великой реформы публика зачастую предпочитала ходить не в театр, а в суд, где разыгрывались подлинные человеческие драмы и трагедии, которые заканчивались, как правило, торжеством разума и справедливости. Как известно, на самые громкие процессы даже распространялись билеты, потому что залы судов не могли вместить всех желающих. Такой интерес к делам судебным как раз и являлся свидетельством органичности реформы, свидетельством того, что она отвечала общественному запросу на правду и справедливость.
Поэтому, возвращаясь к сегодняшним дням, я хочу резюмировать, что одной из наиболее сложных задач является
