Сухинские берега Байкала - страница 2

И действительно на довольно обширной площади водораздела речки Большая Сухая, с трех разных сторон света, из гольцовых горных вершин выносят в центральную падь свои изумрудно чистейшие воды, три главных ее притока. Словно сестры родные, как заботливые дочери к матушке, спешат они в падь, где сливаясь воедино главным руслом, шумно, бурливо и клокотно, точно к родному и милому батюшке, устремляются к Байкалу – к великому и несравненно-прекрасному морю Сибирскому.

Напротив шаманского чума Номоткоуля, в саженях десяти, в один ряд от него стоят немногим меньше размером два чума Тыгульчи. В одном, принимает он разных заезжих купчиков, прочих иных деловых людей, а то, свершая дела шуленги, выносит те или иные решения по ведению хозяйств в подвластных ему тунгусских отогах. Во втором чуме живет семья Тыгульчи из трех человек: он сам, супруга Лэтылкэк и сын Иникчу.

Родословная двадцативосьмилетней жены красавицы из рода Нямогиров, своими корнями исходившем от древнего рода Някугиров, живших в Баргузинской долине со времен баргутского исхода и от хоринских бурят из рода Галзут, в 17-м веке пришедших в Баргузин из Халха-Монголии и там отунгусившихся. Лэтылкэк давно уже уложила спать девятилетнего сынишку и одиноко, и терпеливо ожидает прихода мужа. На ее молодом, наделенном восточной красотой лице скрытым беспокойством горят черные глаза. Но она, отстраняя тревожность, пересилила себя и, коротая время, занялась неспешной перестилкой супружеского ложе. Собрала перины, столь же легкие матерчатые одеяла, подбитые пуховым беличьим мехом, кумаланы-ковры, умело расшитые руками мастериц отога, затейливым, виевато-искусным узором, присущим только им северянам и, несмотря на разыгравшуюся распогодицу, вынесла их и старательно выхлопала на холодном ветру.

 Управившись, Лэтылкэк отужинала у неярко горящего очага, в тягостно давящей «на сердце» смутным беспокойством тишине. Ее пальцы рук перебирают кисточки шали из пуха домашней козы, накинутой на плечи – подарка Оськи, русского друга ее мужа. Он только что приехал к Тыгульче, с незнакомым ей русским мужчиной. Перед их приездом, Лэтылкэк собрала, приготовила стол и, кивком головы выразив подобающую покорность мужу, покинула чум. Она нередко участвует в самых разных деловых его встречах, но на этот раз он ей в том отказал категорично: «Состоится, мол, сугубо мужской разговор, касающийся вероятно всей дальнейшей их судьбы». К тому же, поутру он обязан еще и организовать обряд заклания к предкам. Вот уже две недели подвластные её мужу люди на сухинских отогах живут впроголодь и Лэтылкэк, вполне осознавая всю серьезность надвигающегося голода, безропотно повиновалась супругу.

Еще весной, как только по открывшемуся водополью Тыгульча пришел из баргузинского Подлеморья и встал отогом на сухинском мысу, тем же днем к нему явился его давний знакомец Оська. Нет, они еще не были по весне близки как сейчас, дружеские отношения начались с того времени, когда Бабтин, узнав, об утрате тунгусскими рыбаками для рыбалки летней всех сетей, предложил им свои. Условия пользования выдвинул кабальные, но перед тем помог с продуктами и Тыгульча вынужден был согласиться. А дальше как говорится, глубже в лес, больше дров. Бабтин, хорошо осведомленный о золотодобыче его с китайцами, начал оказывать всяческое давление, чтобы составил он такую же компанию еще и с ним. Вот и прибыли Оська с Филантием на отог, для принятия окончательного решения по нетерпеливо ожидаемой ими сделке. Выступая инициатором организации золотодобычи, Осип не сомневался, шуленга будет тому противиться, потому как для него она более чем обременительна. Ранее самые разные вопросы с эвенками, он решал гораздо проще, «не скупился на спиртное». Но с того времени, как сухинских тунгусов возглавил Тыгульча, все во многом изменилось. Спирт теперь в любых деловых сделках с ними перестал служить весомым эквивалентом любых товарно-денежных отношений. Бабтин не привык отступаться, однако он не знал, как в данном случае поступиться. И тут его обнадежил Филонов. «Мол, тунгусы народ лесной, диковатый, как дети наивные и непосредственные. У них невероятно сильны традиции, которые они по-прежнему свято чтут. Тунгусы воспринимают все буквально прямолинейно, а если что и обязуются сделать, то исполняют неукоснительно». Этим Осип и Филантий условились воспользоваться.