Сухинские берега Байкала - страница 21

Чай из Поднебесной через Монголию разными способами: по рекам, или сухопутными вьюками на животных прибывал в пограничный с Китаем Троицкосавск. Откуда везомый через всю Россию следовал он дальше в Европу, либо, задержавшись в Москве, или в Петербурге, многими путями развозился по всем центральным губерниям. Для этого специально создавались большие казенные караваны, возглавляемые чаще всего именитыми на этом поприще купцами первой гильдии, к которым приставлялся правительственный комиссар. Сопровождались такие караваны, как правило, хорошо обученной и вооруженной воинской охраной. Из Кяхтинской торговой слободы чай в особенности по огромным Сибирским территориям развозили нередко такие же не менее многочисленные конские обозы принадлежащие частным лицам, но уже менее титулованного купеческого звания. Частенько, чайные обозы эти возглавляли и разбогатевшие выходцы из крестьянской среды.

Зять известного в Кударе богача Бачалдина разжившийся на извозе Александр Устьянцев, как-то по заказу не мене известного в Кабанске владельца мыловарни и кожевенного производства Марка Эйдельмана занимавшегося кроме того торговлей, организовал обоз за чаем в Троицкосавск. В число извозчиков подрядился тогда и отец Антипа Демьян Обросев. Маршрут от торговой Кяхты через Селенгинск, Убукун и Верхнеудинск пролегал

в условиях суровой зимы при сильных рождественских и крещенских морозах. Но купеческая щедрость превзошла все ожидания, кроме оговоренной оплаты Устьянцев выплатил обозникам еще и приличное каждому вознаграждение. После этого уделяя внимание, как можно меньше земледелию и рыбалке, Демьян все больше занимался поездками в Кяхту.

Нанимаясь все у того же Устьянцева, сходил он в Троицкосавск раза четыре, или пять столь же удачно за самым разным товаром. А потом, точно в воду канул, все обращения матери Антипа к тем, с кем муж ходил в последний караванный путь, оказались тщетными, никто не мог толком объяснить, где и при каких обстоятельствах Демьян потерялся.

Прошло года четыре и некогда здоровая, улыбчивая и красивая мать Антипа, посеревшая лицом, сильно похудевшая и сгорбившаяся от непосильного труда, с неделю не вставая с постели, скончалась, страдая, надорвано от грыжи. Оставшегося одиноким ее сына приютили престарелые, почти совсем беспомощные родители Демьяна. Единственным кормильцем и поильцем в их семействе оставался только Антип. Не ворочай он тогда в свои подростковые 14-ть, 15-ть наравне со взрослыми, пришлось бы пойти наверное по миру, собирая милость. Хватили они сполна и холода и голода, а когда дедушка с бабушкой окончательно слегли, вдруг нежданно, негаданно объявился пропавший их сын. Схоронив родителей, Демьян никому, не объясняя многолетнее свое исчезновение, с год прожил Кударе, батрачил, как и сын у тех же богатеев Бачалдиных. Но как-то после крепкой выпивки рассказал он, где так долго пребывал в неизвестности, и предложил Антипу сменить место жительства, и отправиться вместе с ним вновь в торговую слободу Кяхта.

В конце 17-го века, на месте будущего село Сухая появились летние времянки и зимовья русских рыбаков из Инкино, Дубинино, из других, ближайших соседних деревень. А

в десятилетия первые следующего века, некоторые из рыбаков Селенгинского правобережья, уже попытались обосноваться здесь оседло, в устье небольшой, речушки Топка. Так по некоторым свидетельствам, первым сухинским поселенцем на левом, Топкинском берегу, где-то в промежутке между 1710 и 1720 годами, следует считать бывшего жителя Кудары Благовещенской Астафия Гашева, занимавшегося тогда здесь в основном рыбалкой, державшим пару ездовых лошадей, да небольшое поголовье крупнорогатого, домашнего скота. В начале сороковых годов того же столетия по соседству с ним, но на правом берегу Топки, поставил дом житель соседнего села Оймур. Это был отец Луки Симухина, имя которого осталось безвестным. Прошло лет двадцать, или немногим более, как вряд с ним поселилась еще одна оймурская семья Евдокима Филонова. В 1780-х годах Евдоким, когда его сыну Филиппу было около десяти лет, немногим более чем в сотне саженей от береговой линии Байкала, построил на реке Сухая, первую в здешних местах мукомольную мельницу. Позднее она перешла в наследие внуку Филиппа, Григорию, который будучи жителем села, Оймур, вероятно из-за большой отдаленности проживания, продал ее заморскому буряту Илье Тарбанову. Так было положено начало основания, и осуществление первого этапа строительства село Сухая русскими.