Сухинские берега Байкала - страница 20

Дома улицы стояли темные и молчаливые, то плотно теснящиеся, то, напротив, более отдаленно и беспорядочно расположенные друг от друга. Тоскливо чернела жердевая изгородь, примыкавшая к бревенчатому, дворовому ограждению. Отступив к одному из домов, Обросев затаился. Жалобно стонало сильно гнущееся от ветра дерево, под которым он стоял. Из глубины двора, учуяв его, забрехал хрипло-дряхлым басом вероятно старый пес. Могучий раскат громовой сухо, рокотно и протяжно прокатился по небу, а сверкнувшая бессчетно перед этим молния ударила где-то в горном хребте юго-западного Прибайкалья. Там, видимо уже давно дождевой ливень хлестал исстрадавшуюся от засухи землю.

Чуть позднее настороженно всматриваясь глазами в темень, Обросев отчетливо разглядел, как едва различимые им два конных всадника покачиваясь устрашающими, непомерно большими силуэтами, как будто сказочно, проплывали безмолвствующее неправдоподобно мимо него. «Хто же ето такие полуношные будут?» – беззвучно пошевелил губами Антип, как вдруг эти двое, придержали коней и начали закуривать. Вспыхнувший огонек осветил лица закуривших, и Обросев безошибочно узнал Бабкина и Филонова. Оба были преизрядно пьяны, говорили невпопад сумбурно, толком не слушая друг друга. Из почти не членораздельной их словесности он понял только то, что побывали они на тунгусском отоге. «Зачем же хищники ети ездили к орочонам…, не иначе, как облапошить бедолаг в очередной раз» – мелькнуло у него в мыслях. Сверкнувшая ослепительно ярко теперь уже где-то совсем над головой молния в мгновение прожгла извилистой синь чертой тьму небесную. Кони тронулись с места, и устало пофыркивая, пошли скорым шагом, а голоса их всадников резко оборвал грохнувший гром, словно мощно оглушающий залп орудийный. Крупные дождевые капли дробно, но пока еще редкостно посыпались с небес и Обросев вслед за удаляющимися конниками легкой трусцой, как можно скорее поспешил домой.

– Вот она, и избенка моя стародавняя! – негромко рассмеялся он, и при усиливающемся дожде захлопнув с силой за собою калитку, взбежал на крыльцо и отворил двери в сени.

Чуть мигнув, затеплился в печном камельке жирник, и слабый его огонек задвоился, в оконном стекле кути. Пелагея, детишки слышалось, как посапывали во снах, а находящемуся все еще под впечатлением собрания, Антипу совсем не хотелось спать. Вспомнив о своем не так давнем прошлом, он не без удивления для себя отметил, со встречи вот с такими людьми, как Макельский, забавным разговором с которым начинался минувший трудовой день, и Мокеенцев, с кем был завершен, по существу и определился весь его жизненный путь.

Родился и лет до десяти Антип рос единственным ребенком в семье, как будто бы вполне благополучной, среднего достатка. Конечно, разных житейских неустройств более чем хватало, но родители с утра до ночи ворочали, как могли тяжелый, крестьянский труд, то землю пестуя, то на рыбалке. Не отказывался отец и от ямщины, когда разнарядка волостной избы падала на него, платили деньгами, и неплохо, и он на месяц, а то и больше исчезал из дому, ходил в обозах доставлявших продуктовые и иные грузы товаров на золотые прииски в Баргузинскую и Багдаринскую тайгу. До постройки и ввода в действие Транссиба ходили гужевые, конские обозы и по знаменитому чайному пути из Китая в Россию, и Демьян Обросев не избежал участи попытать фартовую удачу и в этом промысле.