Родители были счастливы: сын взялся за ум, будет кому продолжить дело отца. Но не тут-то было: не найдя интересной работы, Илья к новой профессии тоже охладел, и к нему вернулось увлечение журналистикой: он стал писать отдельные статьи, заметки, очерки, делал репортажи. У него это неплохо получалось, его приглашали на разовые работы в разные редакции и издательства как в Москве, так и в других регионах. В своих кругах он стал популярен, у него не было недостатка в предложениях. Именно за репортажем о шахматном чемпионате Грузии и поехал Илья в очередной раз в Тбилиси. Во всяком случае, он имел такие намерения. Но в то же время у него были большие сомнения относительно того, что такой репортаж будет. Как можно заниматься какой-то работой, приехав в божественную Грузию всего на пару недель, проживая при этом не в какой-нибудь казенном отеле, а у дяди Оси.
Еще Илья рассказал, что он так же давно знает дядю Осю, как знает своих родителей, потому что тот вместе со счастливым отцом встречал из роддома маму с маленьким сверточком в голубом одеяльце 26 лет назад. В этом сверточке был Илья. Потом, когда отца отправили в длительную командировку, и нельзя было отказаться ехать, а маме с грудным ребенком очень нужна была помощь, приехала тетя Лейла и целых два месяца жила у них: стирала пеленки, гуляла с малышом, готовила лобио, сациви и прочие вкусности для мамы. Это несмотря на то что свои две маленькие дочки остались дома (просто ей было проще: заботу о них полностью взяла на себя старшая сестра дяди Оси, причем была счастлива такой возможности, потому что души не чаяла и в брате и в племянницах).
– Я ездил в Грузию на протяжении всей своей жизни, ну так, как мои сверстники ездили летом в деревню или на дачу к бабушкам и дедушкам, – с улыбкой сказал Илья. – Знаешь, как мне все в школе завидовали! А я еще привозил красивейшие фотографии, эмоционально комментировал их… И представляешь, все в моем классе страстно полюбили Грузию! И в институте точно такая же история была: я всех заразил этой любовью. Так что не случайно мы с тобой встретились. Я не мог не полюбить тебя, моя Сулико.
– Ты никого не любил до меня? Но ведь этого не может быть, – робко сказала Нино, не уверенная в том, правильно ли она делает, задавая такой вопрос.
– А что такое любовь? Вот встречаешься с девушкой, думаешь, что счастлив и никого больше не нужно, и жизнь идет своим чередом, привыкаешь друг к другу. И вдруг – озарение, вот как встреча с тобой. И ничего уже не существует. Вот она, любовь.
– Но такое озарение может погаснуть и возникнуть новое… Или вернуться прежняя любовь… – с грустью произнесла Нино.
– Нет. У каждого человека в этом смысле есть свой лимит, – вдруг неожиданно для себя стал объяснять Илья только что открывшуюся для него простую истину. – Легкие увлеченности, когда много «сердца» не расходуется, из этого лимита забирают понемногу, и его может хватить до старости. Поэтому те, кто волочится за каждой юбкой, могут оставаться такими до самой смерти. Они не расходуют себя. Но когда была настоящая любовь, а потом вдруг свалила с ног новая, в стократ сильнее, она занимает всего тебя, все твое сердце, в этом сердце уже не будет места для кого-то другого: всё, лимит исчерпан.
– Ты был очень убедителен. Но ты не ответил на мой вопрос, – улыбнулась Нино и нежно поцеловала его.
– А тебе это нужно? – Илья обнял девушку.
