– Интересно, каким путем он ходил домой? – задумчиво произнесла Рита. – Если через поле, то грохнуть его – раз плюнуть. Если по улице мимо фабрики, то убийца мог остановиться возле него на машине, подозвать, если был знаком, или спросить дорогу и выстрелить. Ксюш, спроси у Громова, как был убит Жаткин?
Я послушно набрала номер сотового своего сообщника по сокрытию преступления.
– Я весь во внимании, – буркнул тот недовольным тоном.
– Громов, а как его убили? – лаконично поинтересовалась я.
– Спасибо, родная, дела у меня идут просто великолепно. После утренней физзарядки я чувствую себя бодрым и свежим. Прорезался невероятный творческий позыв, сижу вот, клепаю ролик.
– Громов, – перебила я его, – мне тоже тошно, только не забывай, я еще сегодня и женюсь! – решила я выдавить из него каплю жалости.
– Что б ты знала, остальные женщины на этой голубой планете выходят замуж, – отрезал непримиримый Громов.
– Так, мне сейчас не до каламбуров. Ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Я утром была в таком шоке, что просто забыла это сразу выяснить.
– Для представительницы СМИ, у тебя никакой журналистской хватки. Ладно, не плачь, родная. Он застрелился веником, но в спину и с близкого расстояния.
– Очень смешно.
– Не смешно? Да, действительно, не смешно. Наверное, это был все-таки пистолет.
Видно, на этом моменте у Громова приключился пик отрицательных эмоций, и отвращения к жизни превысило допустимый уровень. Он взял и отключился. Перезванивать я не стала. Мне сейчас не до его душевных переживаний, сама едва держусь. В принципе, с ним это иногда случается: когда у нашей творческой личности портится настроение, и он клеймит весь белый свет. И сегодня у него есть на то все причины.
Я вздохнула и посмотрела жалобно на подругу. Маргарита помахала руками, мол, не надо объяснять, все слышала. У Громова заскок, но что тут необычного?
– А может, не стоит соваться на стоянку? – засомневалась я, – Скорее всего, Жаткина где-то здесь и убили. Во всяком случае, труп точно найдут поблизости, сама понимаешь. И будет не очень здорово, когда менты начнут прочесывать окрестности и выяснят, что машину убитого разыскивали по стоянкам две девицы. Нам это надо?
– Тогда будем путать следы, – решительно заявила она. – Сюда я пойду одна. Давай ключи!
Спорить с ней было бессмысленно, да и времени на это не оставалось. Я молча вручила ей ключи. А Ритка принялась маскироваться: вытащила из сумочки белоснежный шарфик, тщательно закутала им голову, спрятав волосы. Напялила мои непроницаемо-черные очки, сняла прозрачную рубашку, оставшись в крохотном топике. С учетом того, что на ней была коротенькая цветная юбчонка и туфли на высоченном каблуке, вид у подружки был тот еще. Я разнервничалась ни на шутку.
– A bientot, ma cherie! – пропела она дурным голосом.
И направилась к вагончику. Амплитуда движения ее бедер была выше всех похвал. «Мерс», проезжающий мимо, отчаянно засигналил. Она, не оборачиваясь, помахала ему ручкой. Если она продолжит так вышагивать, машины начнут сходить с трассы, не хватало нам еще аварий! С моего места было видно, как Ритка поднырнула под шлагбаум, овчарки стали рваться с цепи, а она встала в позу «Кто на нас с Васей». И хотя никакого Васи не было и в помине, Марго выглядела сокрушительно. И это полностью прочувствовал на себе охранник, вышедший к ней из вагончика. Они стали исполнять ритуальные танцы племени умба-юмба: два шага вперед, два – назад. Ритка гарцевала в пыли, словно ахалтекинский жеребец, выделывая своими точеными ножками невероятные па. Охранник топтался, как русский медведь на ярмарке. Но потом они взяли вправо и исчезли из виду.
