– Как это? Это же я, Джон!
– Не знаю я никакого Джона. Впервые тебя вижу.
– Ты шутишь, Наполеон? Мы же с тобой разговаривали. «Хотя прошло много времени, о чём я думал, он же вряд ли меня вспомнит, он столько всего мне наговорил в то время», – подумал он про себя. – Ладно, я к тебе потом подойду.
Наполеон смотрел вслед за ним стеклянным взглядом, с некой осторожностью. И снова к Эндрю зашла медсестра, чтобы дать очередные лекарства, и тот начал разговор:
– Скажите, пожалуйста, а тут можно разговаривать с другими пациентами, пойти в их палаты и проводить с ними время, скажем так, как друзья?
– Конечно, можно. Тут все вполне открыты к разговорам и хорошо ладят. Однако есть те, которые очень агрессивно себя ведут и никого к себе не подпускают, вот с ними будьте осторожны.
– А вы не знаете некого Наполеона, наверное, слышали о нём?
– Ох, не говорите! Фантазёр тот ещё, таких ещё поискать. Я здесь работаю только два года, но говорят, что он здесь ещё с самого детства. Его нашли в лесу весь испуганный и безумный. Рассказывал, что на их какую – то волшебную страну напали, что ему надо обратно и пытался пройти через дерево. Местные посчитали его сумасшедшим и направили к нам. Поначалу, говорят, он кричал днём и ночью, плакал и хотел сбежать отсюда. Сейчас он немного пришёл в себя, ведь его лечат уже много лет. Приступы бывают лишь иногда, а говорят, раньше каждый день с его безумием боролись. Жаль его, мы не знаем его настоящего имени, он звался неким Люмиреном. Странное имя, конечно, мы подумали, что он всё выдумал, и стали называть его просто Люм. Позже, после долгих прочтений книг и изучения нашего мира, он просил всех звать его Наполеоном. И это имя осталось у него. Теперь все зовут его так.
– А почему он изучал наш мир?
– Поговаривают, он кричал, что не знает ничего об этом мире. Что здесь всё не так, всё серо и грустно, что в его мире всё ярко и красочно. Ну и решили, что у него потеря памяти и дали ему вспомнить всё.
– А сейчас как он себя ведёт?
– Как сказать, были многократные попытки сбежать. Однако его быстро ловят и держат с завязанными руками, иначе никак. Ой, что же я вам всё это рассказываю, забылась совсем. Отдыхайте, полежите, к ужину мы вас позовём.
– А скажите, пожалуйста, в какой палате он находится?
– Да по коридору и справа. Так, всё, хватит на сегодня разговоров, отдыхайте, мистер Эндрю.
Медсестра покинула палату, и Эндрю начал строить план, как бы подобраться к Люмирену. Теперь Эндрю узнал его имя – Люмирен. Какое прекрасное имя, интересно, как ему дали это? Действительно, имя было волшебное, словно эльфийское. Может, он совсем не англичанин, а испанец какой – то? Надо было поскорее выяснить.
Под покровом ночи, когда все врачи ушли домой, а дежурные медсестры остались, Эндрю решил воплотить свои помыслы и направился в то самое место, по коридору справа. В его сердце бушевало море сомнений, но его решимость была сильнее. Он ощущал огромный страх и в то же время некую радость своего приключения. И вот перед ним дверь, сердце бьётся, может лучше не надо? Ну и чёрт с ним! Нет! Надо, надо идти вперёд. Эндрю не знал, почему его так сильно тянет к Люмирену, он чувствовал в нём родную душу.
«Тук – тук». Нет ответа. Ладно, будь что будет. Дверь отворилась.
– Наполеон, ты тут? Ты не спишь?
Тишина. Лишь слышится стук бьющегося сердца Эндрю в темной комнате. Луна светилась сквозь окно, создавая пугающую атмосферу. В углу он заметил неведомую тень, неподвижно притаившуюся во мраке. Душа Эндрю замерла на мгновение в ожидании разгадки этой загадочной фигуры. Набравшись смелости, Эндрю подошёл поближе, под светом луны он разглядел силуэт человека, сидящего неподвижно. В темноте его глаза блестели, словно звёзды, и в этот момент он ощутил все чувства на свете. Он разглядел знакомые черты лица – это был Люмирен, с завязанными руками, прикованный к стулу.
