– А вы, Пётр, более тщательно поработайте ножичком, маленькие кусочки должны решить ваше несчастье, – весело ответил командир в отставке.
– Я серьёзно, сжальтесь! Пусть безобразный исчезнет…
– Я так понимаю, покоя вы мне не дадите на собственных проводах?
– При всём уважении, так и буду ныть!
Игорь Матвеевич оставил в покое окорок, запил крепким, дабы освежить дух, и, поймав взгляд Евгения Александровича, подозвал к себе.
Лукьянов, пошатываясь, подошел к столу, но не посмел сесть на свободный стул.
– Здравствуйте, Игорь Матвеевич, чем обязан такому вниманию?
Добронравов радушно козырнул на своего помощника, затем снова сосредоточив рассредоточенный взгляд на собеседнике.
– Да вот вы тут, к несчастью, пугаете моего товарища своим безумным взглядом, голубчик. Я вас пропустил сюда не для устрашения, а чтобы вы хорошенько отдохнули.
Евгений Александрович смерил Петра ненавистным взглядом, решив никак не комментировать сложившуюся ситуацию. Да и коль уж маски сорваны, был ли смысл поддерживать вежливый тон? Бывший журналист только спросил:
– Как вам статья, уважаемые-с? А иллюстрация?
– Мне очень жаль, Евгений, – как ни в чём не бывало ответил Добронравов, – что вас и Алексея отстранили от работы после столь… как бы это сказать, выбивающегося случая. Мне, право, очень жаль. Готов вас заверить, я к этому никак не причастен.
– Вы, уважаемый Игорь Матвеевич, – смутьян неожиданно закричал, как проклятый, что в одночасье в ресторане сделалась тишина, – ещё как причастны! Уж поверьте мне, ещё как! И ладно тогда промолчали, не раскрыв секрета, как же вам удалось этого поганого старика заставить прийти на собственную казнь в назидание за мой промах. И даже ладно, что после такого материала работодатели отправили меня на улицу, так вы и после не ответили! Чего же теперь? Урок усвоен, премного вам благодарен. А теперь, Игорь Матвеевич, откройте секрет. Хотя бы сейчас! Ведь я место себе потерял, сна не нахожу, мучаюсь по такому пустяку, как дитя малое. Ну ей-богу, не томите!
К описанному моменту подбежало двое коренастых официантов, которые без лишних слов взяли в тиски крикуна, поволочив его на выход, как последнего забулдыгу, не смогшего уплатить по счету.
Игорь Матвеевич крикнул вслед утаскиваемому гостю, который только рычал и сквозь зубы повторял обидчикам: «Отпустите, не имеете права»:
– Простите, Евгений Александрович, но вам, право, нельзя доверить и такую малость, как культурный разговор. Прощайте, голубчик!
Как только журналист пропал из поля зрения, гости вышли из ступора, возобновив весёлую шумиху. Виновник же торжества занял руки газетой, в какой раз живо окинув взглядом статью горе-журналиста.
Тут встрял Пётр:
– Игорь Матвеевич, а действительно, вы ведь и мне так не рассказали о фокусе…
– Фокусе?
– Как вам удалось рыбака уговорить прийти на собственную казнь?
– Ты правда хочешь знать, Пётр?
– Извольте, коль теперь я командир, посвятить в тайну.
– Тебя ещё официально не назначили.
– Вопрос времени.
Добронравов усмехнулся.
– Говорить ты начал уже как командир.
– Ну так что?
Игорь Матвеевич театрально оглянулся по сторонам, затем пальцем поманил друга поближе к себе и только на ухо посвятил молодого человека в тайну, которую больше никто не знал и никогда не узнает:
– Рыбак этот, Петя, очень любил свою жену. И когда она смертельно заболела, этот самый рыбак выполнил последнюю просьбу умирающей, избавив бедняжку от дьявольских мучений. Понимаешь? Ведь он сам сдаваться пришел, только попросил немного времени с дочкой повидаться.
