Пора собирать новости для первой газетной полосы: обзванивать председателей колхозов. Я смотрела на огромный машинописный список – он уже двоился и троился перед оцепеневшим взглядом. А я все не решалась набрать первый номер. Вдруг председатель колхоза имени Ленина пошлет меня на хутор бабочек ловить…
Часы тикали, таяли немногочисленные утренние минутки до того, как руководители хозяйств разъедутся по полям. Была не была – пусть пошлют, с меня же не убудет, а если килограммчик и растрясётся, то хорошо.
Я наконец сняла трубку с рычага и крутанула диск телефона.
– Але! – резко ответил мужской голос. Именно так: “алЕ”.
– Сергей Иванович, здравствуйте. Я новый сотрудник районной газеты. Звоню спросить, как у вас идет уборочная страда, – сказала я сдавленным от волнения голосом.
Чувствовалось, как этот председатель только что матерился на мужиков: проскользнул кусочек разговора с ненормативной лексикой.
– Что вы хотите узнать? – переспросил он несдержанно. – Техника разваливается, ГСМ не дают. Погода вот сегодня хорошая, а нам выйти не с чем… Да я сколько вам могу повторять, е-м-н!!!.. Это я не вам! Я же сказал, идите комбайны хоть ссакой заливайте…
Я услышала короткие гудки. Чуть не со слезами положила трубку на рычаг.
– А что такое ГСМ? – спросила у Натальи Семеновны, которая еще отрабатывала последний день перед отпуском.
– Горюче-смазочные материалы. Бензин, горючее для сельхозтехники.
Теперь понятно, что это за вещество, которого так катастрофически не хватает председателю.
Надо дальше звонить.
– Я новый сотрудник районной газеты. Хочу узнать информацию для газеты, как у вас идет уборка, – дозвонилась я до очередного председателя по списку.
– Какой сотрудник, какой газеты? – казалось, я неожиданно вырвала председателя из круговорота событий. Может он думал, что ему звонят, чтобы осчастливить 10 тоннами ГСМ. А тут я…
– Какого хрена вам тут надо?! – отчеканил председатель. – Это я по другой линии! Некогда мне, – сказал он, и вообще бросил трубку.
Я позвонила следующему. У меня уже возник какой-то злой азарт.
– Мне уже звонил сегодня сотрудник газеты. Я ему все рассказал. Вы там договоритесь между собой, – ответил очередной председатель.
Я обреченно положила трубку.
– Ему уже сегодня звонили… – сказала Наталье Семеновне.
– Витька, наверное, сидит и обзванивает. Но ты все равно звони. Он до низа никогда не доходит.
Она имела в виду нижние строчки машинописного списка.
У меня половина списка трубку не берут. Еще с несколькими была такая плохая связь, что, казалось, звонишь на самую дальнюю планету солнечной системы. В трубке что-то шумело, трещало и клокотало.
Я дозвонилась в самое нижнее из списка хозяйство – колхоз имени Фрунзе.
– Сегодня выдался погожий денек, – ответил доброжелательный голос. – С утра убираем. Уже 30 тонн зерна засыпали, ток работает на полную катушку, убрали 68 га пшеницы. Урожайность нынче плохая, но хоть убираем… Будем силос скоро закладывать, пахать зябь…
– А как ГСМ, хватает вам? – обрадовалась я.
– Сегодня немного достали – с трудом. Все в долг. Еще за те не рассчитались… У вас еще есть вопросы? А то мне бежать надо.
– Нет, спасибо.
Святой человек – этот председатель колхоза имени Фрунзе. Единственное хозяйство, которое не сменило форму собственности на АО и ООО, а осталось колхозом – только там по-человечески разговаривают.
Первый рабочий день не задался. В блокноте всего одна «молния». Ну хотя бы.
