– А что такое ток? Это который по проводам идет? – спросила я у Натальи Семеновны.
– Ты о чем?
– Председатель Фрунзенский сказал: ток работает на полную мощность.
– А, это механизированный ток.
– Мы такой по физике не изучали…
– Конечно, не изучали. Мехток – это здание, где зерно сушится и сортируется перед отправкой на элеватор.
– А-а-а, об этом Шукшин писал свой рассказ «Дядя Ермолай», когда два пацана должны были на точке ночевать, а сами деда обманули, – догадалась я.
– Да, про это, – подтвердила Наталья Семеновна.
Позже, когда я побывала в нескольких селах, узнала, что мехток – это та самая сушилка, которую я видела в деревне у бабушки. Странное здание с окошками на высоких металлических «ногах». В детстве оно мне казалось избушкой на курьих ножках, откуда вот-вот вылезет косматая седая баба Яга. Поэтому я старалась быстрее пробежать мимо этого сооружения. А, оказывается, вон какие важные дела там происходят!
В общем, у меня начали выстраиваться свои ассоциативные ряды. Это помогло написать первую новостную заметку. Вернее, вымучить: слова с трудом складывались в стройные предложения, а предложения – во вразумительный текст. Вроде бы я не первый раз излагала мысли на бумаге. Но… Прав был шеф: одно дело – писать рассуждения «за жизнь», а другое – саму жизнь узнавать.
К тому же одна заметка – это так мало за целый рабочий день!
Чтобы день не пропал даром, Наталья Семеновна посоветовала взять интервью у заведующей районной аптеки. Я вооружилась двухкилограммовым диктофоном с кассетой. Встретилась и поговорила с аптекаршей. Вернулась радостная в редакцию, включила диктофон, а там одно шипение – ничего не записалось на пленку.
– Ты не надейся на рекордер, – сказала Наталья Семеновна. – Все фиксируй параллельно в блокнот. Так надежнее.
Я снова пошла к аптекарше, извинилась и попросила повторно рассказать то же самое. К моему великому счастью, она отнеслась с пониманием. Я записала все в блокнот, и параллельно на диктофон – для подстраховки.
Наталья Семеновна посоветовала взять интервью у главврача районной больницы. Примерно объяснила, как найти райбольницу, дала вопросы под запись.
Среди нескольких корпусов райбольницы я нашла нужный вход и чудом вышла на главврача Бабикова. Представилась.
– Можно поговорить с вами для газеты?
– Я не буду с вами разговаривать. У меня сложная операция, нужно идти.
Я подумала, что от меня просто отмахиваются, как от «девочки», ничего из себя не представляющей. Будто на самом деле главврачи операции не делают, а только руководят. Я стала настаивать:
– Ну, пожалуйста, я много времени не займу, у меня только несколько вопросов.
– Я же сказал: никогда мне. Кто вас сюда направил?
– Наталья Семеновна.
– А почему именно ко мне?
Я не нашлась, что ответить. Не говорить же, что она просто не знала, куда меня еще отправить за сбором материала. А главврач оказался «под рукой». Только мне в голову не пришло, что с руководителем такого уровня надо было заранее договориться о встрече, а не бежать сломя голову сегодня. Мало ли, что у меня «блокнот пустой» (так выражались корреспонденты, когда не удавалось материал для статей собрать) – это точно не проблемы главврача.
– Передайте привет Наталье Семеновне, – сказал Бабиков с почтением. Встал и вышел в окружении своих ассистентов.
Я вернулась в редакцию без результата. Первый рабочий день уже явно пошел насмарку. Хоть реви – да толку…
