– Неужели Ривера был настолько богат в то время, что мог позволить себе финансировать этого человека? – удивился Григулевич.
– Да, мог. Диего Ривера являлся тогда и является сейчас одним из богатейших людей Мексики. Вот поэтому с ним и считался сам президент Карденас. И только поэтому он предоставил Троцкому политическое убежище. А Ривера даже поселил его в своем доме в Койоакане, в так называемом Каса-Асуль[11], – в своем пристанище Искусства, Вдохновения и Творчества. И, между прочим, он же подбирал ему телохранителей. Но и это еще не все. В прошлом году, как ты знаешь, под Парижем был создан Четвертый Интернационал троцкистов. По рекомендации Троцкого Риверу избрали в состав бюро этого раскольнического Интернационала, а немногим позже и генеральным секретарем мексиканской секции. Вот с того времени он и новел активную враждебную работу как против вашего Коминтерна, так и в отношении Советского Союза и мексиканской компартии. Но больше всего он удивил наш народ тем, что на одной из авторских фресок в здании Министерства просвещения изобразил Троцкого как вождя Октябрьской революции в России.
Убедившись в том, что Сикейрос остался на прежних революционных позициях, Григулевич осторожно заметил:
– Мне кажется, амиго, вы должны принять мое предложение на участие в ликвидации этого предателя дела рабочего класса.
Несколько секунд они молча смотрели в глаза друг друга. Крупное тяжелое лицо Сикейроса с висящим подбородком было непроницаемым.
– Для этого нам потребуется еще несколько человек, – продолжал Иосиф. – Они нужны для сбора достоверных сведений о Троцком и его окружении; о порядке допуска к нему посетителей; где он проводит свободное время; выезжает ли за пределы Койоакана один или с женой. Кроме того, нас будет интересовать система внутренней и внешней охраны его виллы, план расположения комнат и в которой из них он проводит большую часть времени. Для изучения этих и других вопросов нам надо подобрать надежных людей, а затем уже и прямых исполнителей покушения.
Сикейрос, похлопав Григулевича по плечу, спросил:
– Но зачем так много людей вовлекать в это дело? Неужели вы не понимаете, что одна фраза, неосторожно брошенная кем-нибудь о готовящемся покушении, может сорвать все ваши планы? Не проще было бы кому-то одному пристрелить его на улице или около своего дома?
Иосиф решительно возразил:
– Но около него всегда бывает охрана из трех или четырех человек. А что касается возможной преждевременной утечки информации о готовящемся покушении, то от случайностей никто, конечно, не застрахован. Чтобы не было таких случайностей, мы не всех будем посвящать в планы операции, разрабатываемой в Москве. Полную информацию о том, кто и что будет делать в ней, ее участники получат в самый последний момент.
Сикейрос кивнул.
– Ну а поскольку я уже посвятил вас в наши планы, – продолжал Григулевич, – то мне хотелось бы услышать от вас, амиго Сикейрос, твердый ответ: согласны ли вы лично участвовать в такой операции? Я не скрываю, что, возможно, придется рисковать даже тем, что принадлежит лично каждому человеку, – своей жизнью.
Сикейрос хотел что-то сказать, но Григулевич опередил его новым вопросом:
– А может вы как художник не готовы еще к участию в таких делах?
Сикейрос побагровел, большим и указательным пальцами он взялся за переносицу и, посмотрев с упреком на своего визави, твердо ответил:
