А книгу «Любовь мага» я не стала даже раскрывать. Читать о чьих-то вымышленных чувствах у меня не было ни времени, ни желания. Но странно, что покойный граф Хартман ее читал часто. Мужчины же не любят подобную литературу. Или они так просто говорят, а сами тайно зачитываются историями о большой любви?
7. 7. Что выбрать?
7. Что выбрать?
Дорога была тоскливой. Возвращаясь в монастырь, я уже не грезила о принце-спасителе. Как только я обдумала сказанные настоятельницей слова, обида на Его Высочество у меня стала такой, что даже мечтать о дворцовой библиотеке расхотелось. Я-то думала, наследник престола искренне хочет мне помочь и поэтому предложил устроить на хорошую должность при дворе своей матери. И делает он это в память о графе Хартман, чьей вдовой я стала. А он пролез голым в мою кровать. Хорошо хоть наткнулся на настоятельницу и отхватил он нее подушкой по голове.
И почему героиням всех сказок доставались нормальные принцы, а меня пытался совратить, как заметила настоятельница, озабоченный наследник? Мне этот мир с каждым разом нравится все меньше. Хочу домой!
- Алиса, не предавайся унынию. Сестры в монастыре будут рады твоему возвращению, - настоятельница пыталась меня поддержать.
Только нам пришлось задержаться в пути. В одном постоялом дворе, где мы хотели подкрепиться, нам не принесли заказанный обед. Наш гвардеец пошел поторопить хозяина, но вернулся и паническим шепотом сказал настоятельнице:
- Сестра-настоятельница, там хозяйке стало плохо. И ее супруг просил вызвать вас для помощи.
Конечно, настоятельница повела меня с собой к больной женщине.
Сделав только один шаг через порок темной комнатки, я сразу поняла, что у женщины родовые схватки.
- Так, что у нас тут? - Бодро начала настоятельница. - Ничего страшного, все по законам божьим, - сказала она бородатому мужику. - Алиса, принеси мне чистых полотенец, теплую воду и ... - Что ещё нужно было настоятельнице, я уже не слышала, потому что потеряла сознание.
Я не специально уклонилась от помощи сестре Даяне, просто крики, и ужас от осознания, во что меня пытаются втянуть, всегда на меня так действовали. Когда дело касалось родов.
В монастыре меня не раз пытались пристроить в помощницы повитухе. В первый раз я потеряла сознание только в тот момент, когда мне сказали обтереть рожающую женщину. Я даже к ней прикоснуться не успела. Потом, уже только при упоминании, что в монастырь привезли роженицу, у меня начинало темнеть в глазах.
Даже Лэла, зная о моей реакции на естественный процесс появления на свет человека, не пыталась меня просить поддержать ее на родах.
В общем, в монастыре все высмеивали эту мою слабость. А настоятельница сейчас, наверное, о ней просто забыла.
В себя я пришла в соседней комнате от криков будущей матери и, опираясь на стенку, чтобы не упасть лицом в пол, выбралась во двор. Покачиваясь дошла до нашей кареты и с трудом забравшись в нее, уже на сиденье снова потеряла сознание.
- Сестра, сестра Лиса, - привел меня в чувство мужской голос. Звал меня один из гвардейцев. Он стоял у распахнутой двери с кружкой полной воды. - Настоятельница просила передать вам воду. – Сказал, смотря в сторону, уже немолодой мужчина.
Я протянула к кружке дрожащие руки:
- А там все уже закончилось? – С дрожью в голосе, спросила у гвардейца.
Небо уже было темным. Ребенок давно должен был появиться на свет. И мне, конечно, было стыдно, что я не помогла настоятельнице и несчастной женщине, но преодолеть свою слабость у меня не получалось.
