Венкель надевает чисто выглаженную рубашку, а вот это уже не Венкель, это уже Тибор, у Венкеля отродясь чистых рубашек не было, Венкель бы сейчас вынюхивал, в чем еще можно пойти, а в чем уже нельзя.
Рука сама тянется проверить, закрыл дверь или нет, Венкель одергивает себя, нет, нет, нет, не проверяй, это Тибор проверять будет, не Венкель, не Венкель. А вот хлопнуть по кнопке лифта, а потом, не дожидаясь, кинуться вниз по лестнице – это Венкель, Тибор бы просто спустился по лестнице…
…просто спустился по лестнице, это плохо, Фабиан по лестнице не спускается, Фабиан лифт вызывает, даром, что со второго этажа на первый спуститься всего-ничего. Нет, Фабиан лифт вызовет, а вот так вот по лестнице будет спускаться не Фабиан, а Тибор.
Это плохо, что Тибор.
Очень плохо.
Странное дело, раньше радовался, когда Тибор, когда утром выпивал единственную чашку кофе и спешил на работу – радовался, значит – Тибор. А теперь усилием воли заталкивает в себя завтрак, плотный, сытный, как в старые добрые дотиборовские времена, яичницу, непременно чтобы из трех яиц, и бекон, непременно чтобы бекон, и много еще чего.
Конец ознакомительного фрагмента.
